въ Брестѣ, въ то время, достать книгъ вообще, а русскихъ особенности, было очень трудно; изъ корпусной же библітеки, за исключеніемъ «Журнала военно-учебных заведеній», другихъ книгъ не выдавали, тѣмъ не менѣе, кадеты доставали: Лоренца, Беккера, Маркевича, Бантышъ-Каменскаго на русскомъ языкѣ; Лелевеля, Нѣмцевича, Короновича и др. — на польскомъ. Надзоръ за чтеніемъ былъ очень слабъ, по крайней мѣрѣ мы его въ Брестѣ не чувствовали. Конечно, это происходило не отъ того, чтобы начальство наше благосклонно относилось къ чтенію какихъ-либо другихъ книгъ, кромѣ учебниковъ, а просто, или умѣли читать тайкомъ, или же начальство не подозрѣвало, чтобы кого-нибудь изъ насъ могла явиться къ чтенію охота. Въ то время на всякую литературу смотрѣли всѣ, начиная отъ самыхъ высшихъ лицъ, какъ на неизбѣжное зло, и если Я. И. Ростовцевъ отзывался объ ней такъ: «Охъ, ужъ эта мнѣ литература, съ ней только однѣ хлопоты, — хотя бы ея и вовсе не было», то неудивительно было бы, еслибы такъ о ней думало и наше ближайшее начальство.
Любовь къ историческому чтенію развилась у насъ подъ вліяніемъ учителя исторіи Единевскаго. Хотя онъ строго придерживался учебниковъ, но онъ умнлъ преподавать очень интересно. Задачею своею Единевскій поставилъ возбудить въ насъ, главнымъ образомъ, интересъ къ исторіи, и эта цѣль, безспорно, была имъ достигнута. Къ этому особенно помогало обученіе насъ исторіи по наглядной системѣ Ждановича и Язвинскаго. Для этого у всѣхъ кадетъ были доски, разграфленныя на 20 столѣтій съ ста клѣтками въ каждомъ столѣтіи, обозначающими годы. Отвѣчали мы урокъ изъ исторіи не иначе, какъ съ мѣломъ въ рукѣ, и каждое историческое событіе должны были отмѣчать на большой разграфленной доскѣ въ ту клѣтку столѣті, въ которомъ оно случилось. Вслѣдствіе этого историческія событія усвоивались нами чрезвычайно хорошо, и я до сихъ поръ могу назвать по порядку всѣхъ, напримѣръ, французскихъ королей: годъ вступленія ихъ на престолъ и годъ смерти. Учебникомъ по исторіи служило въ то время крайне плохонькое руководство: «Краткая Исторія для военно-учебных заведеній, Шульгина». Да и всѣ учебники того времени по всѣмъ предмтамъ дотого были неразработаны, безсистемны, а главное сухи, что учиться по нимъ было невыразимо тяжело и скучно. Напримѣръ, въ литографированномъ учебники географіи, которую намъ преподавалъ штабсъ-капитанъ Козловъ, всн главные города Европы обозначались только такъ: Парижъ — великолѣпный, Лондонъ — обширный, Вѣна — промышленный, Римъ — вѣчный, Москва — древній, къ Петербургу, кажется, прибавлено было отличіе — регулярный и больше ничего.
Большую любовь и пристрастіе имѣли мы также къ ботанике и къ зоологіи, благодаря идеальному преподавателю этихъ предметовъ док-
