нымъ въ столь важномъ дѣлѣ, они старались всемѣрно расположить меня къ себѣ и снискать мою дружбу. Послѣ сего нисколько не покажется удивительнымъ, если я былъ принимаемъ въ ихъ домахъ съ полнымъ радушіемъ, особенно у Таира, коего даже семейство отъ меня не пряталось. Но въ отношенши сего послѣдняго были еще и другія причины.
Посѣщенія мои къ Осману были, такъ сказать, литературныя. Этотъ почтенный янычаръ, подъ старость, предался учености и любилъ преимущественно исторію Онъ всегда принималъ и угощалъ меня въ прекрасномъ саду. Въ тѣни вѣтвистыхъ каштановъ сидя на коврѣ, онъ мнѣ переводилъ и толковалъ изъ древнихъ рукописей разные эпизоды о Магомедѣ II, о Баязетѣ и проч., а братъ его, весельчакъ и острякъ, всегда встрѣчалъ меня упреками, что не часто у нихъ бываю. Въ домѣ его видно было изобиліе и даже роскошь. Но связь моя съ Таиромъ была совсѣмъ другаго рода.
Таиръ-ага, бывшій янычарскій офицеръ, имѣлъ небольшой домикъ и жилъ очень скромно, по весьма ограниченному состоянію. Онъ любилъ и почиталъ меня дотого, что въ домн его все было для меня открыто,а добрѣйшая жена его Эмине всегда принимала меня какъ роднаго брата, — особенно послѣ того, когда я, узнавъ о ея горести, сдѣлался миротворцемъ, убѣдилъ Таира любить и почитать ее какъ вѣрнаго друга и какъ благодѣтельницу, искупившую его отъ смерти. Эпизодъ этой сцены заключался въ слѣдующемъ.
Во время дѣвичества, Эмине была приближенною горничною одной султанши, жены Махмуда. Видѣвъ часто Таира, въ числн придворной султанской стражи, влюбилась въ него. Да имудрено было не влюбиться пылкой турчанкѣ въ юнаго мущину, и по лицу, и по сложенію красавца. Но препятствіе, трудно преоборяемое для турка, было въ томъ, что Эмине была лнтами старше Таира. На этомъ остановилось дѣло, и Эмине въ тиши вздыхала и таяла.
Между тѣмъ, вскорѣ грозный султанъ Махмудъ предпринялъ истребленіе янычаръ. Таиръ былъ въ числн обреченныхъ на смерть, но Эмине, чрезъ посредство своей госпожи, султанши, искупила его голову 30.000 піастровъ, съ вѣчнымъ отреченіемъ отъ янычарства. Сдѣлавшись его женою, тоже съ условіемъ, что Таиръ не долженъ имѣть другой жены, пока жива Эине, они удалились въ Адріанополь, купили домикъ и остались въ этомъ городѣ въ спокойной жизни.
Въ то время, когда я съ ними познакомился, Таиръ, имѣя лѣтъ за тридцать, былъ въ полной силн и красѣ; а Эмине уже смотрѣла старушкой, хотя, впрочемъ, еще не изгладились слѣды исчезавшей красоты.
Таиръ, на правахъ турка, пріобрѣлъ любовницк, хорошенькую молдаванку по имени Марюку или Марицу (Марію) и держалъ ее въ домѣ.
