Въ заключеніе скажу, что ничѣмъ, кромѣ добра, не могу помянуть покойнаго Алексадра Львовича, и пусть судятъ другіе о томъ, каковъ онъ былъ.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ.
Разладъ между словомъ и дѣломъ въ новомъ поколѣніи. — Тайная свадьба. — Архіереи Антонія и Іоаннъ. — Уголовное дѣло по поводу нѣмца.
Въ предыдущей главѣ я довольно часто упоминалъ о сынѣ той оригинальной личности, которую въ ней описывалъ, то-есть о моемъ двоюродномъ братѣ В. А. Каленовѣ. Эта личность была тоже недюжиная, ивоспоминаніямъ о ней я хочу посвятить настоящую главу. Какъ въ предыдущихъ описаніяхъ, такъ и здѣсь, я буду стараться только быть возможно болѣе безпристрастнымъ, но не могу ручаться, чтобы это удалось мнѣ въ той же мѣрѣ, потому что наши отношенія съ тѣмъ лицомъ, о которомъ я буду говорить въ этой главѣ, совершенно особыя, и, говоря о немъ, мнѣ невольно придется говорить и о себѣ самомъ. Буду по мѣрѣ возможности правдивымъ.
Есть русская пословица: «яблоко отъ яблони недалеко падаетъ». Чаще всего пословица это вспоминается и повторяется тогда, когда говорятъ о сходствѣ между дѣтьми и родителями. Сходство это дѣйтвительно почти всегда существуетъ или въ чертахъ лица, или въ характерѣ, но случается также и то, что два лица или два характера, какъ-будто и схожіе по внѣшности другъ съ другомъ, вмѣстѣ съ тѣмъ совершенно различны. Тутъ уже приходится припоминать другую пословицу: «тѣхъ же щей да пожиже влей». Мысли, выражаемыя обѣими пословицами, сами собою рождались въ головѣ каждаго человѣка, когда-либо видѣвшаго старика Каленова, при первомъ взглядѣ на сыан. Онъ, пожалуй, и напоминалъ отца, но вмѣстн съ тѣмъ была во всемъ большая разница — и въ чертахъ лица, и во всей фигурѣ.
Какъ я уже говорилъ выше, я увидѣлъ въ первый разъ въ жизни моего единственнаго двоюроднаго брата только въ 1849 году, то-есть тогда, когда ему было уже пятнадцать лѣтъ, такъ какъ онъ былъ старше меня ровно двумя годами. Поступивъ въ четвертый классъ гимназіи, Каленовъ сталъ моимъ товарищемъ. Въ то время при гимназіяхъ существовали дворянскіе пансіоны, впослѣдствіи уничтоженные, а теперь, кажется, опять возстановлеые. Мы, то-есть я и мои два родные брата, поступившіе въ гимназію въ одно время со мною, были въ этомъ самомъ пансіонѣ, и туда же поступилъ и В. Каленовъ. Помню, что въ качествѣ родственника и одноклассника я ревниво претендовалъ на исключительность дружбы его и очень огорчался тѣмъ, что не могъ ея добиться. Учился онъ бойко и быстро схватывалъ все; на экзаменахъ каждый годъ получалъ награды, а при выпускѣ — серебряную медаль. Кромѣ того онъ
