инспекторомъ семинаріи, но забыла о Назаріи. Этотъ захотѣлъ самъ напомнить ей о вѣжливости. Однажды владыка съ нашими начальниками спускался по лѣстницамъ своего дома, чтобы отправиться къ игуменьѣ. Вдругъ они услыхали внизу монологъ отца Назарія:
— Вотъ опять въ гости, да въ гости, а нѣтъ, чтобы дѣлами заниматься. Давича бѣдная вдова плакала, что она живетъ ужъ цѣлую недѣлю и не дождется резолюціи; а вчера, бѣдненькій дьячекъ говорилъ, что ему хоть съ голоду приходится умирать, ѣсть нечего и денегъ нѣтъ, а владыка не отпускаетъ его. А вотъ теперь, опять въ гости все съ этими ректоромъ и инспекторомъ, да еще къ игуменьѣ, прости, Господи.
Всѣ трое, стоя, выслушали весь монологъ. Владыко, подумавши, сказалъ:
— Отецъ-ректоръ, поѣзжайте вы съ отцомъ инспекторомъ къ матушкѣ-игуменьѣ, извините меня передъ нею. А теперь я займусь дѣлами; старикъ-то мой правду говоритъ.
Съ тѣхъ поъ матушка, приглашая владыку на чай, не забывала отца Назарія; и уже ни дьячки, ни попадьи не жаловались на медленность дѣлопроизводства у архіерея.
Извѣстіе о смерти императора Александра I въ Рязани такъ же, какъ почти во всей Россіи, было неожиданною новостью. Я помню, какъ въ окнцѣ ноября, или въ началѣ декабря, мы беззаботно послѣ обѣда шутили и смѣялись между собою; вдругъ въ это время раздался ударъ въ большой соборный колоколъ.
— Ой, братцы, вѣрно архіерей умеръ, — сказалъ какой-то весельчакъ. За первымъ ударомъ пошли второй, третій и проч. Всѣ были въ недоумѣніи. Но вскорн разнеслась вѣсть, что присланъ указъ о смерти государя и о присягѣ новому царю. Дисциплина на время забыта, и всѣ, кто хотѣлъ, побѣжали въ городъ; я успѣлъ какъ-то проскользнуть въ соборъ, куда уже народъ валилъ толпами. Благовѣстъ продолжался часа полтора, въ теченіе которыхъ соборъ наполнился чиновниками съ ихъ шитыми воротниками, купечествомъ, дворянствомъ и проч Явился и Филаретъ съ приличною
