Милый и добрый графъ Адлербергъ пригласилъ меня въ кабинетъ и началъ словами: «У меня къ вамъ просьба. На театральное управленіе поступилъ доносъ. Вы у насъ считаетесь знатокомъ слѣдственныхъ дѣлъ, и кромѣ васъ я не имѣю никого, кому бы могъ поручить произвести слѣдствіе по этому доносу. Ревизіонная коммиссія не пострадаетъ, если я васъ возьму изъ ея состава, и вы мнѣ сдѣлаете большое одолженіе, если займетесь этимъ важнымъ дѣломъ». Я, разумѣется, изъявилъ полную готовность дѣлать все, что ему угодно, и тутъ же прибавилъ: «По закону есть формальныя слѣдствія и простыя дознанія. Поэтому мнѣ необходимо указаніе вашего сіятельства: долженъ ли я производить формальное слѣдствіе, въ которомъ есть много стѣснительныхъ и непріятныхъ формальностей для всѣхъ личностей, имѣющихъ отношеніе къ вопросу, или только ограничиться дознаніемъ, такъ сказать, предварительнымъ и домашнимъ слѣдствіемъ?» — «Формальное, формальное!» — рѣшительно сказалъ графъ, не сознавая ясно, какъ послѣдствія показали, что это за штука, называемая формальнымъ слѣдствіемъ.
Затѣмъ, видя, что графъ ничего не говоритъ объ отношеніяхъ моихъ къ государю и что, видимо, ускользаютъ отъ меня и мѣсто министра и Андреевская цѣпь, я началъ самъ: — «Ваше сіятельство! по волѣ государя мнѣ предложенъ былъ вопросъ: занимался ли я дѣлами графини Тизенгаузенъ…» — «Да, да, — перебилъ меня графъ, — теперь все объяснилось; государю все уже извѣстно. Это простое недоразуммѣніе». Съ этими словами графъ подалъ мнѣ руку, и мы разстались. Прорѣзывая толпу, ожидающую въ пріемной графа, я смутно понималъ, что судьба и здѣсь зло подшутила надо мною и, посуливъ мнѣ страшныя блага, надѣлила только слѣдственнымъ дѣломъ по театрамъ и потому самымъ сложнымъ и непріятнымъ.
Но прежде, нежели я перейду къ моимъ подвигамъ по этой части, считаю нелишнимъ привесть здѣсь совокупность моихъ соображеній, которымъ я долго и упорно предавался, для разъясненія того обстоятельства: изъ чего могъ возникнуть вопросъ о моихъ отношеніяхъ къ графинѣ Тизенгаузенъ? Эту могущественную при дворѣ грѣшницу я зналъ лично, точно такъ же какъ и она меня знала. Во всѣхъ торжественныхъ случаяхъ, бывшихъ въ
