изъ нихъ старался умалить въ глазахъ другихъ до nec plus ultra, котнечно, вину не уголовную, а ребяческую. Было нѣсколько случаевъ, въ которыхъ инспекторъ домогался чуть не стереть съ лица земли какого-нибудь воспитанника за какую-нибудь глупость, свойственную уму, еще не развитому, но Эрдманъ становился между воспитанникомъ и инспекторомъ щитомъ непроницаемымъ, и дѣло улаживалось само собою. Разскажу примѣры. Однажды Эрдманъ былъ въ разъѣздахъ по инспектированію училищь дирекціи; за сутки или двое до его возвращенія, одинъ изъ воспитанниковъ пансіона позволилъ себѣ вымазать за что-то грязною тряпкою лицо своему товарищу по классу; послѣдній пожаловался гувернеру, а гувернеръ доложилъ его жалобу инспектору. Сей каратель всякихъ поступковъ ученическихъ уже не имнлъ, при Эрдманѣ, права наказыать розгами, въ чемъ ранѣе онъ любилъ зачастую упражняться, придираясь при каждомъ случаѣ къ ученику. Онъ вздумалъ собрать совѣтъ учителей для постановленія журнала объ исключенши провинившагося изъ пансіона, и дѣло, какъ говорится, было бы у инспектора въ шляпѣ, если бы всѣ учителя, члены совнта, успѣли собраться, постановить и подписать журналъ въ одно время, но такъ какъ это не привелось въ исполненіе съ самаго возвращенія Эрдмана, то инспекторъ и долженъ былъ ограничиться лишь докладомъ Эрдману о сдѣланномъ ученикомъ преступленіи. Что же дѣлаетъ Эрдманъ? Онъ немедленно призываетъ въ свой кабинетъ преступника, даетъ ему, въ присутствіи инспектора, выговоръ и отцовское внушеніе, и за тѣмъ, обратившись къ инспектору, говоритъ: «возьмите отъ него подписку въ томъ, что если онъ еще разъ сдѣлаетъ подобную шалость, то признаетъ справедливымъ быть исключеннымъ изъ учебнаго заведенія».
Давшій подписку недавно скончался въ Петербургѣ въ чинѣ дѣйствительнаго статского совѣтника.
По службѣ Эрдманъ былъ неутомимъ: ежедневно въ 8-мъ часу утра можно было застать его въ кабинетѣ сидящимъ за своимъ письменнымъ столомъ, въ вицъ-мундирѣ, съ выбритою бородою, съ аппетитною чашкою кофе на столѣ, съ трубкою или сигарою въ губахъ и съ стальнымъ перомъ въ рукѣ.
Прочитывая журналъ «Историческій Вѣстникъ» за 1885 годъ, я натолкнулся, въ части его за сентябрь мѣсяцъ, на статью священника І. К. Мизерецкаго подъ заглавіемъ: «Разказы объ архимандритѣ Фотіи».
Въ этихъ «разсказахъ» упоминаетъ вскользь о настоятелѣ Сковородскаго монастыря Кіѳѣ, и не все изложено оъ архимандритѣ Фотіи.
Когда Фотій скончался, насъ, пансіонеровъ гимназіи,гоняли въ Юрьевъ монастырь, отстоявшій версты на три отъ Новгорода, про-
