бимый государемъ, яко первый русскій, въ которомъ онъ довольно знанія въ мореплаваніи нашелъ, и первый, который командовалъ уже фрегатомъ. Бывъ на единомъ пиршествѣ съ государемъ въ Кронштатѣ и напившися нѣсколько пьянъ, сталъ размышлять о лѣтахъ государя, о оказуемщемся слабомъ его здоровьи и о наслѣдникѣ, какого оставляетъ, вдругъ заплакалъ. Удивился государь, возлѣ котораго онъ сидѣлъ, о текущихъ его слезахъ, любопытно спрашивалъ причину оныхъ. Мешуковъ отвѣтствовалъ, что онъ размышлялъ, что мѣсто, гдѣ они сидятъ, градъ столичный, близъ построенный, флотъ заведенный, множество русскихъ, входящихъ въ мореплаватели, самый онъ, служившій во флотѣ и ощущающій его милости, — суть дѣянія рукъ его; то, взирая на сіе и примѣчая, что здоровье его государя и благодѣтеля ослабѣваетъ, не могъ отъ слезъ удержаться, прилагая притомъ простою рѣчью: «на кого ты насъ оставишь?» Отвѣтствовалъ государь: «у меня есть наслѣдникъ», разумѣя царевича Алексѣя Петровича. На сіе Мешуковъ съ-пьяна и неосторожно сказалъ: «охъ! вить онъ глупъ, все разстроитъ».
При государѣ сказать такъ о его наслѣдникѣ, и сіе не тайно, но предъ множествомъ предсѣдящихъ. Что-жъ сдѣлалъ государь? Почувствовалъ онъ вдругъ дерзость, грубость и истину и удовольствовался, усмѣхнувшись, ударить его въ голову, съ приложеніемъ: «дуракъ, сего въ бесѣдѣ не говорятъ».
Но, не взирая на таковое любленіе истины, ни на отвращеніе его ото льсти, не могъ государь вкрадывающійся сей ядъ искоренить. Большая часть окружающихъ его ни въ чемъ не смѣли ему противурѣчить, но паче льстили, хваля все сдѣланное имъ и не противурѣча его изволеніямъ, а иные и угождая страстямъ его. Хотя онъ знатнымъ образомъ никогда обманутъ и не былъ, однако князь Яковъ Ѳедоровичъ Долгоруковъ никогда не нашелъ въ супротивленіяхъ своихъ государю въ сенатѣ себѣ помощниковъ. И тщетно онъ суровыми и справедливыми своими предложеніями два опредѣленія, подписанныя государемъ, отмѣнилъ, — о привозѣ на перемѣнныхъ лошадяхъ провіанту въ Петербургъ на армію, и о набраніи посохи на содержаніи народномъ для дѣланія Ладожскаго канала; въ обоихъ сихъ случаяхъ, ни въ другихъ, никто соучастникомъ его твердости и справедливости быть не хотѣлъ. Единый самъ го-
