Штернберга (мнѣ самимъ подаренной, я обѣщалъ дать эту картину талантливому нашему актеру В. В. Самойлову, съ тѣмъ, чтобы впослѣдствіи она была отдана въ императорскую академію художествъ съ приличною надписью, напечатанною уже въ 1839 г.[1] съ лѣвой стороны портреты Калиныча, регента и одного изъ скрипачей Тарновскаго; нѣкоторые изъ пѣвчихъ и дядька нѣсколько также похожи.
Я приказалъ сдѣлать для набранныхъ пѣвчихъ приличную одежду и строить телѣги крытыя. Самъ же ѣздилъ на ярмарку въ Ромны, гдѣ едва не утонулъ въ грязи; съ трудомъ вытащили меня изъ грязной густой рѣки, образовавшейся на главной улицѣ города, четыре сильныя лошади Тарновскаго. Передъ отъѣздомъ, въ большой команіи навѣстили пріятеля Корбе, Ма̀рковича и уѣхавъ изъ Каченовки, прогостилъ у Петра Скоропадскаго въ Григоровкѣ, гдѣ шло мнѣ разнообразное угощеніе. Тарновскій съ племянницами, распростившись со мною въ Каченовкѣ, ловко объѣхалъ и въ нѣсколькихъ верстахъ я опять нашелъ его съ племянницами въ рощѣ изъ огромныхъ вѣковыхъ дубовъ, гдѣ выпили прощальный бокалъ шампанскаго. Въ Григоровкѣ Петръ Скоропадскій угостилъ насъ такъ радушно, что когда мы уѣхали, не осталось ни капли питей и пи одной домашней птицы.
Въ Орлѣ угощалъ меня съ особеннымъ радушіемъ тамошній вице-губернаторъ Семеновъ. Тамъ былъ также извѣстный генералъ Красовскій, онъ полюбилъ меня и снабдилъ превосходнымъ виномъ изъ своего погреба, которымъ я продовольствовался до самой Москвы.
По возвращеніи моемъ въ Петербургъ я засталъ матушку, которая оставалась не долго. Не помню хорошенько, возобновлялись ли домашнія сцены, знаю только, что требованія жены довели меня до необходимости издать собраніе музыкальныхъ пьесъ. Собирать эти пьесы мнѣ было не только трудно, но и крайне досадно: на готовой квартирѣ съ дровами, имѣя собственныхъ лошадей, я получалъ отъ матушки до 7,000 р. асс., сверхъ того по своему мѣсту 2500 р. асс.; съ приобрѣтаемымъ мною сверхъ того моими сочиненіями, можно бы при благора-
- ↑ Въ копіи рукою Глинки прибавлено карандашомъ: «прошу не забыть сего».
