ціи на тему «Соловей» Алябьева для фортепьяно, также Potpourri на нѣсколько русскихъ пѣсенъ въ 4 руки; въ этой послѣдней видно поползновеніе на контрапунктъ. Также этюду увертюры-симфоніи на круговую (русскую тему), которая впрочемъ была разработана по-нѣмецки.
Эти двѣ послѣднія пьесы, равно какъ и большая часть моихъ упражненій съ Деномъ, должны быть въ собраніи моихъ сочиненій у П. В. Энгельгардта[1].
Мысль объ національной музыкѣ (не говорю еще оперной), болѣе и болѣе проянсялась; я сочинилъ тему «Какъ мать убили» (пѣснь сироты изъ «Жизни за Царя»), и первую тему Allegro увертюры. Должно замѣтить, что я въ молодости, т.-е вскорѣ по выпускѣ изъ пансіона, много работалъ на русскія темы.
Кромѣ собственныхъ занятій, я мало слышалъ музыки въ Берлинѣ во время тогдашяго моего пребыванія. Помню, что видѣлъ однажды въ театрѣ представленіе оперы «Une folie» Мегюля. Maria игрывала иногда съ аккоманиментомъ скрипки. Тешнеръ познакомилъ меня съ фортепьянистомъ Бергеромъ, написавшимъ превосходные этюды для фортепьяно; онъ, несмотря на нервный ударъ, поразившій одну изъ его рукъ, игралъ еще очень хорошо.
Такимъ образомъ, мы проживали тихо и пріятно до конца марта.
Я однажды съ Чирковымъ поѣхалъ въ Шарлотенбургъ; по возврашеніи узналъ я отъ зятя, что батюшка скончался. Это извѣстіе поразило меня тѣмъ болѣе, что хотя и писали, что отецъ былъ боленъ, но въ такихъ терминахъ, что я никакъ не мыслилъ объ опасности. Такъ какъ все искусство Диффенбаха оказалось тщетнымъ надъ моею сестрою, которая съ ангельскою кротостью выдержала нѣсколько операцій, то мы рѣшились возвратиться домой.
Въ это время случилось маловажное происшествіе, имѣвшее странное вліяніе на судьбу мою. Вдова, служившая сестрѣ въ качествѣ горничной и garde-malade, имѣя малолѣтныхъ дѣтей, не могла ѣхать съ сестрою. Вызвали чрезъ газеты желаю-
- ↑ Теперь въ И. П. Библиотекѣ. Отч. 1868, стр. 33.
