правду, невозможнаго будущаго. Такимъ образомъ, установимъ тотъ фактъ, что Пруссія, для того, чтобъ остаться той, чѣмъ она была: великой и сильной военной державой, должна возвратиться къ стариннымъ своимъ учрежденіямъ, основаннымъ на опытахъ и преданіяхъ прошедшаго, или-же она должна перестать быть военной державой, должна спуститься въ разрядъ государствъ, правда, обширныхъ, но слабыхъ, съ очень разнообразнымъ, вовсе не однородными мѣстными интересами и подвергнуться всѣмъ превратностямъ, происходящимъ отъ пустословія и страстей 100 или 200 повелителей, замѣняющихъ благотворную волю одного государя, отца своихъ подданныхъ.
Можно надѣяться, что военное дѣйствіе противъ Берлина не можетъ и не должно имѣть цѣлью возстановить и скрѣпить то, что было сдѣлано въ послѣднее время и съ чего уже получаются горькіе плоды, но напротивъ, возстановить старинное правительственное зданіе въ такомъ видѣ, въ какомъ оно было въ года славы и благосостоянія монархии. Никто не можетъ желать лишить самаго себя жизни, потому что взять вторично оружіе для того лишь, чтобъ укрѣпить гнусный образъ февральскаго правленія, было-бы преступленіемъ, ибо это значило навсегда погубить Пруссію и замѣнить ее жалкимъ государствомъ, безъ силы и прочности.
Но мгновенное военное дѣйствіе во всей монархии, во имя
