причемъ въ Чудовѣ опять заѣзжалъ ко мнѣ, и былъ въ ужасно дурномъ расположеніи духа. Чрезъ мѣсяцъ послѣ этого онъ умеръ. Деньги, вырученныя отъ продажи его движимаго имущества, вмѣстѣ съ оставшимися послѣ его смерти деньгами, составили капиталъ въ 2½ м. руб. Наслѣдникомъ всего имѣнія, согласно завѣщанію, былъ царствовавшій императоръ Николай, пожертвовавшій все это въ пользу Новгородскаго корпуса съ тѣмъ, чтобы онъ именовался корпусомъ графа Аракчеева, имя котораго, въ случаѣ преобразованія корпуса въ какое-либо иное заведеніе, должно быть перенесено и на это заведеніе.
Русскій воинъ, упомянутый въ описаніи памятника Александру Благословенному въ Грузинѣ, подлѣ котораго стоитъ щитъ съ гербомъ и девизомъ подданнаго слуги, есть не кто иной, какъ самъ Аракчеевъ. Бронзовыхъ крестовъ, подобныхъ надѣтому на русскаго воина, роздано народу было 3000. Для дамъ было 40 позолоченныхъ крестовъ. Кромѣ того, три креста были золотые, украшенные брильянтами. Одинъ изъ нихъ былъ подаренъ архіерею, освящавшему памятникъ, другой протоіерею Грузинскаго собора — Малиновскому, третій же, въ футлярѣ, былъ положенъ въ кабинетѣ императора Александра, возлѣ его рубашки, съ золотою тисненою надписью, сообщавшею о томъ, что онъ будетъ принадлежать женѣ владѣльца Грузино, которая должна надѣвать этотъ крестъ ежегодно: 29 іюня, 30 августа и 30 ноября. Столъ, на которомъ лежали рубашка и крестъ, былъ очень замѣчателенъ. Онъ имѣлъ въ длину аршина 3, въ ширину полтора и раздѣленъ былъ на два квадратные ящика подъ стекляною крышею, открывавшеюся къ верху. На этой-то стекляной крышѣ и лежали крестъ и рубашка, ящики же заключали въ себѣ письма императора Александра къ Аракчееву и важнѣйшіе документы, относящіеся къ его царствованію. Бумаги эти, уложенныя очень плотно, занимали въ вышину вершковъ шесть. Говорили, что Аракчеевъ, во время своего путешествія по смерти Александра, напечаталъ за границей часть этихъ бумагъ, за что̀ на него были недовольны въ Россіи. Впрочемъ, отъ самого графа я ничего не слыхалъ объ этомъ предметѣ. Онъ говорилъ мнѣ только, что сохраняетъ даже всѣ письма,
