былъ наведенъ на извѣстнаго вамъ графа Віелегорскаго. Находя въ ▭ г. Жеребцова людей, смѣющихся надъ всѣмъ, что ихъ тамъ окружаетъ; людей, которымъ цѣлію не служитъ даже связь дружества; людей, предающихся буйству въ часы пиршества и стремящихся къ наружному между ними возвышенію; я не могъ найдти между ними не только никакого разъясненія, но удалился совершенно отъ цѣли, съ которою вступилъ къ нимъ; сдѣлался подобенъ имъ и, переходя изъ степени въ степень, смѣялся съ ними вмѣстѣ игрѣ большихъ дѣтей, — такъ называлъ я мудрую аллегорію, до тѣхъ поръ, пока не сошелся съ графомъ Віелегорскимъ. Онъ, не совѣтуя мнѣ оставлять ▭ г. Жеребцова, показалъ дружелюбною своею бесѣдою малый свѣтъ, открывъ слегка аналогію ритуаловъ ▭ внутренней. Тогда обратился я снова къ цѣли своей, которая была и есть въ желаніи узнать самого себя; и если существуетъ во мнѣ натура высокая, если кромѣ наружныхъ органовъ, которые отдѣляютъ меня отъ скота, есть во мнѣ существо, могущее приблизиться къ Творцу моему, то узнать связь этой высокой природы моей съ низкою, чтобъ взять на себя трудъ усовершенствовать себя — вотъ для чего вступилъ я въ извѣстное вамъ общество, и что́ намѣренъ былъ дѣлать тамъ. Теперь милостивое ваше ко мнѣ обращеніе и благодѣтельное желаніе руководствовать мною, заставляютъ меня открыть себя вамъ, чтобъ удобнѣе могли располагать моею работою и показать, какимъ образомъ могу употреблять тотъ ключъ, который я получилъ не умѣя его употреблять. Съ истиннымъ почтеніемъ и проч. А. Степановъ.
был наведен на известного вам графа Виелегорского. Находя в ▭ г. Жеребцова людей, смеющихся над всем, что их там окружает; людей, которым целию не служит даже связь дружества; людей, предающихся буйству в часы пиршества и стремящихся к наружному между ними возвышению, я не мог найти между ними не только никакого разъяснения, но удалился совершенно от цели, с которой вступил к ним, сделался подобен им и, переходя из степени в степень, смеялся с ними вместе игре больших детей, — так называл я мудрую аллегорию, до тех пор, пока не сошелся с графом Виелегорским. Он, не советуя мне оставлять ▭ г. Жеребцова, показал дружелюбной своей беседой малый свет, открыв слегка аналогию ритуалов ▭ внутренней. Тогда обратился я снова к цели своей, которая была и есть в желании узнать самого себя, и если существует во мне натура высокая, если кроме наружных органов, которые отделяют меня от скота, есть во мне существо, могущее приблизиться к Творцу моему, то узнать связь этой высокой природы моей с низкою, чтоб взять на себя труд усовершенствовать себя, — вот для чего вступил я в известное вам общество, и что намерен был делать там. Теперь милостивое Ваше ко мне обращение и благодетельное желание руководствовать мною, заставляют меня открыть себя вам, чтоб удобнее могли располагать моею работою и показать, каким образом могу употреблять тот ключ, который я получил, не умея его употреблять. С истинным почтением и проч. А. Степанов.
Теперь, когда я почти ослѣпла и мнѣ прочли чрезвычайно замѣчательное произведеніе графа Л. Н. Толстаго: «Война и Миръ», гдѣ, между прочимъ, говорится о страстномъ, благого-
Теперь, когда я почти ослепла, и мне прочли чрезвычайно замечательное произведение графа Л. Н. Толстого «Война и мир», где между прочим говорится о страстном, благого-
