raille parlante. Въ числѣ книгъ полученныхъ мною на экзаменахъ, я получилъ и эту книгу. По случаю смерти старшаго брата моего, который воспитывался въ пажескомъ корпусѣ, гдѣ и умеръ въ ноябрѣ мѣсяцѣ 1810 года, мать моя пожелала взять насъ изъ корпуса, изъ коего, по просьбѣ ея, были мы уволены въ началѣ 1811 года.
Въ числѣ офицеровъ 1-го кадетскаго корпуса, находился капитанъ Карлъ Карловичъ Мердеръ. Шефомъ корпуса былъ цесаревичъ Константинъ Павловичъ.
Въ 1846 году навѣстилъ я племянника моего, воспитывавшагося въ 1-мъ кадетскомъ корпусѣ. Сколько перемѣнъ нашелъ я тамъ, конечно къ лучшему. Малолѣтный корпусъ уже не существовалъ; онъ былъ переведенъ въ Царское Село. Эти холодныя галлереи, по которымъ ходили и бѣгали мы зимою и осенью въ классы и внизъ по лѣстницѣ въ столовую, обращены были въ теплые и свѣтлые корридоры; рекреаціонный залъ и столовая обратились въ выликолѣпныя залы...
Въ декабрѣ мѣсяцѣ 1820 года, у графа Аракчеева былъ маскарадъ и балъ, устроенный въ честь двоюродной сестры моей, В. А. Клейнмихель, къ которой графъ былъ особенно расположенъ. Какъ родственники В. А., сестра моя А., братъ мой А. и я принимали участіе въ этомъ маскарадѣ. Хотя я былъ портупей-юнкеромъ, но былъ костюмированъ тирольцемъ, и будучи въ маскѣ, обходился весьма фамильярно съ графомъ, такъ, что онъ сказалъ своимъ гнусавымъ голосомъ: «видно знакомая маска». Маскарадъ продолжался недолго, вслѣдъ за нимъ начался балъ; дамы оставались въ костюмахъ, а кавалеры должны были переодѣться въ мундиры. Я также долженъ былъ явитъся на балъ, а потому отправились мы съ братомъ на квартиру къ П. А. Клейнмихелю, который жилъ напротивъ, гдѣ переодѣвшись явились на балъ. Какъ шалунъ и проказникъ, и здѣсь не могъ я удержаться, чтобъ не напроказничать. Во-первыхъ, я вошелъ въ первую комнату въ киверѣ, что увидавъ, Клейнмихель подошелъ тотчасъ ко мнѣ: «ты, мальчишка, и здѣсь думаешь шутить,
raille parlante. В числе книг, полученных мною на экзаменах, я получил и эту книгу. По случаю смерти старшего брата моего, который воспитывался в пажеском корпусе, где и умер в ноябре месяце 1810 года, мать моя пожелала взять нас из корпуса, из коего, по просьбе ее, были мы уволены в начале 1811 года.
В числе офицеров 1-го кадетского корпуса, находился капитан Карл Карлович Мердер. Шефом корпуса был цесаревич Константин Павлович.
В 1846 году навестил я племянника моего, воспитывавшаегося в 1-м кадетском корпусе. Сколько перемен нашел я там, конечно к лучшему. Малолетний корпус уже не существовал; он был переведен в Царское Село. Эти холодные галлереи, по которым ходили и бегали мы зимой и осенью в классы и вниз по лестнице в столовую, обращены были в теплые и светлые коридоры; рекреационный зал и столовая обратились в великолепные залы...
В декабре месяце 1820 года у графа Аракчеева был маскарад и бал, устроенный в честь двоюродной сестры моей, В. А. Клейнмихель, к которой граф был особенно расположен. Как родственники В. А., сестра моя А., брат мой А. и я принимали участие в этом маскараде. Хотя я был портупей-юнкером, но был костюмирован тирольцем, и будучи в маске, обходился весьма фамильярно с графом, так, что он сказал своим гнусавым голосом: «видно знакомая маска». Маскарад продолжался недолго, вслед за ним начался балл; дамы оставались в костюмах, а кавалеры должны были переодеться в мундиры. Я также должен был явиться на бал, а потому отправились мы с братом на квартиру к П. А. Клейнмихелю, который жил напротив, где переодевшись явились на бал. Как шалун и проказник, и здесь не мог я удержаться, чтоб не напроказничать. Во-первых, я вошел в первую комнату в кивере, что увидав, Клейнмихель подошел тотчас ко мне: «ты, мальчишка, и здесь думаешь шутить,
