привили оспу. Поступили мы въ 5-ю камеру малолѣтнаго отдѣленія, которою завѣдывала мадамъ Альбедиль[1], женщина пожилыхъ лѣтъ, высокаго роста, худая, черноволосая, косая и къ довершенію пресердитая. При камерѣ были двѣ няньки, первая половина малолѣтныхъ принадлежала Ивановнѣ, вторая же — Акулинѣ; у этой послѣдней находились и мы. Трудно было сначала привыкать къ казенной пищѣ и казенному бѣлью. По утрамъ вмѣсто чая намъ давали овсяный супъ и полубѣлую булку. За обѣдомъ кормили нас плохо: дадутъ тарелку супу, кусокъ жесткой говядины и пирогъ съ кашей, или со пшеномъ, или говядиной. По праздникам давали пирожное — хворосты. Послѣ классовъ во время рекреацій, мы играли въ большой залѣ, гдѣ въ 4 часа становили насъ по камерамъ, и вмѣсто вечерняго чая давали по полубѣлой булкѣ и по стакану воды; ужинъ состоялъ изъ тарелки супа и гречневой каши съ масломъ. Мы носили на головахъ шапки-венгерки съ кисточкою изъ разноцвѣтныхъ суконъ. Сколько разъ бывало за ужиномъ, когда давали кашу, выложишь ее въ венгерку и унесешь съ собою въ камеру, спрячешь подъ подушку и поутру лакомишься этою кашею, вынимая ее пригоршней. Иной разъ за ужиномъ давали намъ пряженцы. Это просто былъ ломоть бѣлаго хлѣба, обжареннаго въ маслѣ.
По вечерамъ и по утрамъ Акулина поила насъ чаемъ, который присылала ей матушка, и конечно при этомъ дарила ее деньгами, потому что Акулина насъ особенно отличала. Я былъ мальчикъ бойкій, смышленый, но шалунъ. Поступилъ я прямо въ 3-й классъ, и — дебютировалъ тѣмъ, что когда учитель Житковъ подошедши ко мнѣ спросилъ: «какъ твоя фамилія?» это фамильярное слово тебя такъ меня озадачило, что и я его спросилъ: «а тебя какъ зовутъ?» Не помню только какъ, но я былъ за это наказанъ. Въ первый же годъ пребыванія моего въ корпусѣ, выдержавъ отлично экзаменъ, я получилъ въ подарокъ книгу; при переходѣ во 2-й классъ, я получилъ двѣ
- ↑ Начальницы камеръ были: первой — госпожа Бертольдъ, она же и инспектриса; второй — Алабова; третьей дѣв. Эйлеръ, уже пожилая и сѣдая; четвертой — г-жа Воронцова; пятой — г-жа Альбедиль и шестой — г-жа Боніотъ; эта послѣдняя была всѣхъ добрѣе. Одна изъ дочерей ея была красавица.Н. А. Титовъ.
привили оспу. Поступили мы в пятую камеру малолетнего отделения, которою заведовала мадам Альбедиль[1], женщина пожилых лет, высокого роста, худая, черноволосая, косая и к довершению пресердитая. При камере были две няньки, первая половина малолетних принадлежала Ивановне, вторая же — Акулине; у этой последней находились и мы. Трудно было сначала привыкать к казенной пище и казенному белью. По утрам вместо чая нам давали овсяный суп и полубелую булку. За обедом кормили нас плохо: дадут тарелку супа, кусок жесткой говядины и пирог с кашей, или с пшеном, или говядиной. По праздникам давали пирожное — хворосты. После классов во время рекреаций мы играли в большой зале, где в четыре часа становили нас по камерам, и вместо вечернего чая давали по полубелой булке и по стакану воды; ужин состоял из тарелки супа и гречневой каши с маслом. Мы носили на головах шапки-венгерки с кисточкою из разноцветных сукон. Сколько раз бывало за ужином, когда давали кашу, выложишь ее в венгерку и унесешь с собою в камеру, спрячешь под подушку и поутру лакомишься этою кашею, вынимая ее пригоршней. Иной раз за ужином давали нам пряженцы. Это просто был ломоть белого хлеба, обжаренного в масле.
По вечерам и по утрам Акулина поила нас чаем, который присылала ей матушка, и конечно при этом дарила ее деньгами, потому что Акулина нас особенно отличала. Я был мальчик бойкий, смышленый, но шалун. Поступил я прямо в третий класс, и — дебютировал тем, что когда учитель Житков подошедши ко мне спросил: «Как твоя фамилия?» — это фамильярное слово «тебя» так меня озадачило, что и я его спросил: «А тебя как зовут?» Не помню только как, но я был за это наказан. В первый же год пребывания моего в корпусе, выдержав отлично экзамен, я получил в подарок книгу; при переходе во второй класс я получил две
- ↑ Начальницы камер были: первой — госпожа Бертольд, она же и инспектриса; второй — Алабова; третьей дев. Эйлер, уже пожилая и седая; четвертой — г-жа Воронцова; пятой — г-жа Альбедиль и шестой — г-жа Бониот; эта последняя была всех добрее. Одна из дочерей ее была красавица.Н. А. Титов.