Страница:1870, Russkaya starina, Vol 1. №1-6.pdf/219

Эта страница была вычитана


привили оспу. Поступили мы въ 5-ю камеру малолѣтнаго отдѣленія, которою завѣдывала мадамъ Альбедиль[1], женщина пожилыхъ лѣтъ, высокаго роста, худая, черноволосая, косая и къ довершенію пресердитая. При камерѣ были двѣ няньки, первая половина малолѣтныхъ принадлежала Ивановнѣ, вторая же — Акулинѣ; у этой послѣдней находились и мы. Трудно было сначала привыкать къ казенной пищѣ и казенному бѣлью. По утрамъ вмѣсто чая намъ давали овсяный супъ и полубѣлую булку. За обѣдомъ кормили нас плохо: дадутъ тарелку супу, кусокъ жесткой говядины и пирогъ съ кашей, или со пшеномъ, или говядиной. По праздникам давали пирожное — хворосты. Послѣ классовъ во время рекреацій, мы играли въ большой залѣ, гдѣ въ 4 часа становили насъ по камерамъ, и вмѣсто вечерняго чая давали по полубѣлой булкѣ и по стакану воды; ужинъ состоялъ изъ тарелки супа и гречневой каши съ масломъ. Мы носили на головахъ шапки-венгерки съ кисточкою изъ разноцвѣтныхъ суконъ. Сколько разъ бывало за ужиномъ, когда давали кашу, выложишь ее въ венгерку и унесешь съ собою въ камеру, спрячешь подъ подушку и поутру лакомишься этою кашею, вынимая ее пригоршней. Иной разъ за ужиномъ давали намъ пряженцы. Это просто былъ ломоть бѣлаго хлѣба, обжареннаго въ маслѣ.

По вечерамъ и по утрамъ Акулина поила насъ чаемъ, который присылала ей матушка, и конечно при этомъ дарила ее деньгами, потому что Акулина насъ особенно отличала. Я былъ мальчикъ бойкій, смышленый, но шалунъ. Поступилъ я прямо въ 3-й классъ, и — дебютировалъ тѣмъ, что когда учитель Житковъ подошедши ко мнѣ спросилъ: «какъ твоя фамилія?» это фамильярное слово тебя такъ меня озадачило, что и я его спросилъ: «а тебя какъ зовутъ?» Не помню только какъ, но я былъ за это наказанъ. Въ первый же годъ пребыванія моего въ корпусѣ, выдержавъ отлично экзаменъ, я получилъ въ подарокъ книгу; при переходѣ во 2-й классъ, я получилъ двѣ

  1. Начальницы камеръ были: первой — госпожа Бертольдъ, она же и инспектриса; второй — Алабова; третьей дѣв. Эйлеръ, уже пожилая и сѣдая; четвертой — г-жа Воронцова; пятой — г-жа Альбедиль и шестой — г-жа Боніотъ; эта послѣдняя была всѣхъ добрѣе. Одна изъ дочерей ея была красавица.
    Н. А. Титовъ.
Тот же текст в современной орфографии

привили оспу. Поступили мы в​ пятую камеру малолетнего отделения, которою заведовала мадам​ Альбедиль[1], женщина пожилых​ лет​, высокого роста, худая, черноволосая, косая и к​ довершению пресердитая. При камере были две няньки, первая половина малолетних​ принадлежала Ивановне, вторая же — Акулине; у этой последней находились и мы. Трудно было сначала привыкать к​ казенной пище и казенному белью. По утрам​ вместо чая нам​ давали овсяный суп​ и полубелую булку. За обедом​ кормили нас плохо: дадут​ тарелку супа, кусок​ жесткой говядины и пирог​ с​ кашей, или с пшеном​, или говядиной. По праздникам давали пирожное — хворосты. После классов​ во время рекреаций мы играли в​ большой зале, где в​ четыре часа становили нас​ по камерам​, и вместо вечернего чая давали по полубелой булке и по стакану воды; ужин​ состоял​ из​ тарелки супа и гречневой каши с​ маслом​. Мы носили на головах шапки-венгерки с​ кисточкою из​ разноцветных​ сукон​. Сколько раз​ бывало за ужином​, когда давали кашу, выложишь ее в​ венгерку и унесешь с​ собою в​ камеру, спрячешь под​ подушку и поутру лакомишься этою кашею, вынимая ее пригоршней. Иной раз​ за ужином​ давали нам​ пряженцы. Это просто был​ ломоть белого хлеба, обжаренного в​ масле.

По вечерам​ и по утрам​ Акулина поила нас​ чаем​, который присылала ей матушка, и конечно при этом​ дарила ее деньгами, потому что Акулина нас​ особенно отличала. Я был​ мальчик​ бойкий, смышленый, но шалун​. Поступил​ я прямо в​ третий класс​, и — дебютировал​ тем​, что когда учитель Житков​ подошедши ко мне спросил​: «Как​ твоя фамилия?» — это фамильярное слово «тебя» так​ меня озадачило, что и я его спросил​: «А тебя как​ зовут​?» Не помню только как​, но я был​ за это наказан​. В​ первый же год​ пребывания моего в​ корпусе, выдержав​ отлично экзамен​, я получил​ в​ подарок​ книгу; при переходе во второй класс​ я получил​ две

  1. Начальницы камер​ были: первой — госпожа Бертольд​, она же и инспектриса; второй — Алабова; третьей дев. Эйлер​, уже пожилая и седая; четвертой — г-жа Воронцова; пятой — г-жа Альбедиль и шестой — г-жа Бониот​; эта последняя была всех​ добрее. Одна из​ дочерей ее была красавица.
    Н. А. Титов​.