«Цесаревичъ, великій князь Павелъ Петровичъ со второю супругою своею предприняли въ 1781 году, осенью, продолжительное путешествіе въ Западную Европу. Въ свитѣ ихъ высочествъ находились самыя приближенныя къ нимъ лица, а именно: воспитатель августѣйшихъ дѣтей ихъ высочествъ, фельдмаршалъ, — тогда еще генералъ-аншефъ — кн. Николай Ивановичъ Салтыковъ съ супругою, любимыя фрейлины в. к. Маріи Ѳедоровны, Нелидова и Борщова, камеръ-юнкеръ Ѳедор Ѳедоровичъ Вадковскій и камергеры: князья Николай Борисовичъ Юсуповъ и Александръ Борисовичъ Куракинъ. Цесаревичъ и цесаревна, со свитою своею выѣхали изъ Царскаго Села, 19-го сентября 1781 г., направившись на Псковъ, Могилевъ, Кіевъ и Волынь къ польской границѣ, въ нынѣшней Галиціи. Въ Вишневцѣ встрѣчалъ ихъ высочества польскій король и устроились въ честь высокихъ путешественникоъ пышные пиры. Здѣсь великій князь и супруга его приняли инкогнито, назвавшись графомъ и графинею сѣверными. Подъ этимъ уже именемъ совершали они дальнѣйшее путешествіе по Европѣ, окончившееся съ возвращеніемъ въ Петербругъ, черезъ Красное Село 20-го ноября 1782 года.
Во все время этого странствованія съ высокими путешественниками, кн. А. Б. Куракинъ получалъ изъ Петербруга письма отъ оставленнаго въ домѣ, бывшаго его гувернера Пикара. Этотъ словоохотливый французъ передавалъ бумагѣ всякаго рода слухи о современныхъ новостяхъ и явленіяхъ столичной жизни, иногда сообщая очень интересные факты и изъ другихъ сферъ, неизвѣстные и безъ его писемъ исчезнувшіе бы для потомства. Но, какъ сообщатель слуховъ и словесныхъ разсказовъ, онъ, конечно, могъ не иначе получать извѣстія, какъ въ видѣ не всегда точномъ. Всѣ замѣчанныя неточности, какъ бы они иногда ни были незначительны, тщательно оговорены и исправлены въ подстрочныхъ примѣчаніяхъ къ письмамъ».
Къ приведеннымъ выше строкамъ П. Н. Петрова, которому принадлежатъ и примѣчанія къ письмамъ, мы должны добавить, что письма Пикара, несмотря на то, что они набрасывались наскоро, подъ живымъ впечатлѣніемъ только-что подслушаннаго или подмѣченнаго — составляютъ довольно живую и, во всякомъ случаѣ, интересную картину будничной и праздничной жизни высшаго петербургскаго общества за время самое блестящее въ екатерининскомъ царствованіи. Въ самомъ дѣлѣ, въ 1781—1782 гг., петербургское общество, гордое внѣшнимъ политическимъ могуществомъ Россіи, обновленное притокомъ какъ изъ-за рубежей отечества, такъ и изъ внутри его — лучшихъ, образованнѣйшихъ людей — предавалось шумной, роскошной, блестящей жизни. Всякаго рода удовольствія перемежались торжествами, вызванными тѣми или другими событіями, заключались блестящіе брачные союзы, и проч. и проч. А тутъ правительство изда-
