Я долженъ былъ остаться въ Кремлѣ во все время и послѣ коронаціи. Это меня отдаляло на три добрыхъ льё отъ моей квартиры. Я каждый день заѣзжалъ четырехъ лошадей туда и назадъ.
Государыня купила у меня множество вещей, въ которыхъ нуждалась для подарковъ, а такъ какъ мнѣ платили по ея приказанію довольно исправно, то я получилъ возможнось выслать деньги моимъ голландскимъ корреспондентамъ, которымъ я былъ долженъ болѣе трехъ сотъ флоринов, не считая моихъ долговъ нѣмецкимъ моимъ корреспондентамъ, потому что отъ вельможъ я не могъ добиться ни копейки, и насилу отбивался отъ ихъ просьбъ давать имъ въ кредитъ, сколько имъ было угодно. На ея величество я жаловаться не могъ, потому что видѣлъ, какъ она сама бережетъ деньги.
Однажды я вошелъ въ комнату императрицы довольно разстроенный.
Она это замѣтила и спросила, что со мною?
Я отвѣтилъ ей, что сожалѣю, что она не окружена болѣе честными людьми.
— «Знаю, знаю, отвѣчала она: но не могу безъ этихъ людей обойтись».
Со времени ея восшествія на престолъ они выманили у меня тысячъ на десять рублей, и я не видѣлъ никакой возможности когда-нибудь получить отъ нихъ ни копейки; мало того, чтобы я не осмѣливался отказать имъ, они требовали у меня вещи именемъ ея величества, а когда получали вещи, просили не говорить ей, обѣщая заплатить.
Все это наконецъ стало выводить меня изъ терпѣнія, и я сталъ побаиваться, что все это приведетъ меня къ плохой развязкѣ, если прибавить къ тому, что императрицу три или четыре раза хотѣли свергнуть съ престола въ то короткое время, которое мы пробыли въ Москвѣ на коронаціи.
Подробности коронаціи я не стану описывать.
Вскорѣ послѣ коронаціи я опасно заболѣлъ. Когда я сталъ поправляться, я пригласилъ къ себѣ г. Гассе (Gass), который именно въ это время находился въ Москвѣ и былъ мнѣ зарекомендованъ моими пріятелями, приславшими его въ Россію по своимъ денежнымъ дѣламъ. Я ему во многомъ помогалъ при ея величествѣ, потому что онъ мнѣ показался чрезвычайно смышлен-
