| АМУ | — 158 — | АМУ |
Булутъ-тага и Гинду-куша. Таяніе снѣговъ въ лѣтнее время достаточно объясняетъ это явленіе. Вода начинаетъ подниматься въ Маѣ, и возвращается къ прежнему уровню въ Октябрѣ. Въ началѣ Іюля она достигаетъ своей высочайшей точки, и тогда бываетъ наводненіе: рѣка выступаетъ изъ корыта, и потопляетъ часть плодоносной полосы, заключенной въ высокихъ, болѣе или менѣе отдаленныхъ берегахъ. Дѣйствіе наводненія рѣдко заходить далѣе полуторы версты отъ черты корыта. Оно однако чрезвычайно усиливаетъ плодородіе всей полосы, потому что воды Аму всегда мутны, а во время своего возвышенія наполняются еще растворомъ глины, увлекаемой съ горъ потоками тающаго снѣга, которая придаетъ имъ грязный красноватый цвѣтъ. Г. Борнсъ убѣдился, что вода Аму содержитъ въ себѣ въ Іюнѣ двѣ съ половиною сотыхъ этого ила, который, подобно Нильской тинѣ, осаждается на потопленную и на поливаемую изъ каналовъ почву. Этотъ-то грязный и унылый цвѣтъ струй Аму, особенно во время наводненія, подалъ Аравитянамъ поводъ къ прозванію рѣки Джейхуномъ: слова джа́хенъ, джейха́нъ и джейхунъ, три различныя формы одного и того же прилагательнаго, выражаютъ именно этотъ нездоровый, мутный цвѣтъ лица и воды, въ противность словамъ са́хень, сейха́нь и сейхунь, которыя означаютъ видь чистый, гладкій, пріятный, здоровый. Придавъ Аму-дерьи, одной изъ двухъ рѣкъ Мавераннегра, имя Джейхунь, другую Сыръ-дерью, которой спокойное и чистое теченіе составляетъ нѣкоторую противуположность сь наружностью Оксуса, нарекли они Сейхунь, въ духѣ любимой ихъ игры звуками. Не однѣ эти рѣки получили у нихъ такія прозванія; Пирамъ и Киднъ, въ Киликіи, въ которыхъ они замѣтили подобное различіе качествъ, были также переименованы ими нъ Джейха́нъ и Сейха́нъ. Тихія и прекрасныя воды рѣки, текущей подлѣ Басоры, снискали себѣ въ ихъ языкѣ названіе Са́хень, тогда какъ другіе, бурные потоки ихъ пустыней не имѣютъ точнѣйшаго имени, какъ Джа́хенъ или Джейхунь. Присовокупимъ, что въ этихъ послѣднихъ словахъ со значеніемъ тусклости и унылости цвѣта соединяется еще понятіе внутренняго безпокойства и волненія, и что свойства Аму вполнѣ оправдываютъ смыслъ ихъ, во всѣхъ его оттѣнкахъ. Возвышеніе воды въ Оксусѣ не слѣдуетъ правильной постепенности: она подымается сильнѣе при ясной погодѣ, и опадаетъ, подобно барометру, отъ давленія сыраго и пасмурнаго воздуха. Температура ея, въ Іюнѣ мѣсяцѣ, подъ вліяніемъ снѣговой воды, была +24° Реом., при +32° въ воздухѣ, по наблюденіямъ того же путешественника.
Весною, до этого періодическаго возвышенія водъ, бываетъ другое, менѣе сильное, отъ весеннихъ дождей. Оно не производить наводненія. Осенью, при сильныхъ дождяхъ, вода тоже подымается. Должно вообще замѣтить, что Аму поддерживается наиболѣе этими посторонними приливами; зимою, когда время ихъ прошло и рѣка покрылась льдомъ, воздухъ и песокъ похитили у нея уже столько влаги, что въ самомъ широкомъ мѣстѣ она не шире 200 саженъ; однако и тогда нигдѣ не представляетъ бродовъ во второй половинѣ своего теченія.
Аму — рѣка судоходная на пространствѣ почти тысячи верстъ, отъ соединенія своего съ Кундузскимъ Акъ-сераемъ до самой дельты, въ Хивѣ, могла бъ имѣть большую политическую и коммерческую важность въ рукахъ Европейскаго государства, особенно Россіи. Теперь она не имѣетъ ни какой. Торговля и судоходство ея ничтожны, хотя, къ удивленію, суда̀ ея лучше, нежели какъ можно было бы предполагать.
Они построены въ видѣ корабля съ двумя носами, изъ короткихъ бревенъ, обдѣланныхъ квадратно и спаянныхъ желѣзомъ; и хотя некрасивы, но удивительно крѣпки и
