Страница:Экспедиция в Центральную Азию (Козлов).pdf/40

Эта страница была вычитана


Подвигаемся успѣшно съ каждымъ днемъ; но за то сильно устаемъ. Свою верховую лошадь бросилъ на Бухайнѣ. Нѣсколько дней слѣдуемъ частью пѣшкомъ, частью верхомъ. Значительная же высота и большіе переходы даютъ себя чувствовать. Въ два послѣднихъ дня мы одолѣли 70 верстъ, сдѣлавъ пересѣченіе хребта Гумбольдта по перевалу Бухынъ-дабанъ. Послѣдній лежитъ восточнѣе нашего прежняго прохода. Абсолютная высота его совершенно согласуется съ таковой Шара-голынъ-дабанъ. Да и весь остальной характеръ какъ хребта, такъ и пройденной мѣстности, вообще былъ одинаковъ съ начальнымъ путемъ описываемаго разъѣзда.

…Наконецъ, открылась долина; на желтомъ фонѣ осенней растительности рѣзко выдѣлялись бѣлыя палатки русской экспедиціи. Поодаль паслись караванныя животныя. Нетерпѣніе росло, ноги забыли усталость. Мысленно уже давно среди своихъ сотоварищей.... На бивакѣ все благополучно. В. И. Роборовскій вернулся раньше нѣсколькими днями; его разъѣздъ былъ короче. Моя же послѣдняя рекогносцировка заняла 22 дня, и представляетъ сомкнутую кривую въ 770 верстъ. Дневокъ не было.

Придерживаясь извѣстной системы, заканчиваю и этотъ разъѣздъ замѣткой о климатѣ. Время, проведеное въ рекогносцировкѣ, проходитъ почти черезъ весь сентябрь мѣсяцъ. Ея раіонъ обнимаетъ высоко поднятую мѣстность надъ уровнемъ океана (12,000—14,000 футовъ)[1]. Климатъ характеризуется сравнительною ясностью, бѣдностью атмосферныхъ осадковъ, довольно низкой температурой ночью и высокой днемъ.

Въ первой трети мѣсяца день начинался тихимъ и яснымъ утромъ. Такое состояніе продолжалось часовъ до 10, рѣдко до полудня. Къ этому времени уже появлялась облачность, зарождаясь вмѣстѣ съ вѣтромъ, обыкновенно, юго-западнымъ. Напряженность вѣтра и облачность достигали своего максимума къ закату солнца, когда первый принималъ размѣры бурана, а второе совершенно заволакивалось, или оба пропадали безслѣдно, уступая тишинѣ и ясному небу. Температура ночи спускалась, въ среднемъ, ниже нуля, до −10°C. По утрамъ земля серебрилась инеемъ; рѣчки и озерки сковывались льдомъ. Вторая треть мѣсяца была богаче облачностью; изрѣдка случались атмосферные осадки. Начало послѣдней трети походило на вторую. По вечерамъ на востокѣ появлялась зарница. Наибольшія и наименьшія показанія термометра были слѣдующія: въ 7 час. утра +5,8°, −14,7°; въ 1 час. дня +24,0°, +7,5°, и въ 9 час. вечера +7,5°, —3,0°C.

Итакъ закончились наши изслѣдованія по Нань-шаню. Дни на главномъ бивакѣ потекли однообразно. Добытое въ экскурсіи приводилось въ порядокъ. Въ то же самое время готовились къ выступленію въ Курлыкскую равнину. Курлыкскій бэйсе (правитель) уже присылалъ своихъ чиновниковъ привѣтствовать нашу экспедицію.

27-го сентября экспедиція выступила въ путь, держа курсъ на юго-юго-западъ. На пути высится южно-кукунорскій хребетъ, разбивающійся на два паралельныхъ хребта. Между ними лежитъ долина, въ которой текутъ воды рѣки Балгынъ-голъ. Хребетъ весьма богатъ какъ въ растительномъ, такъ и въ животномъ отношеніяхъ. Перевалы обѣихъ цѣпей южво-кукунорскаго хребта весьма удобны. Съ послѣдняго на юго-западъ открылось взору одно изъ курлыкскихъ озеръ. Въ томъ же направленіи сбѣгаетъ внизъ взрѣзанное ущелье. Въ глубинѣ висѣла пыльная дымка. Передовые горные кряжи виднѣлись хорошо; дальній высокій хребетъ — Бурханъ-Будда — рисовался силуэтомъ. Спустившись съ перевала на первую луговую площадку, экспедиція разбила бивакъ.

Разставаясь съ горами надолго, мы (я и препараторъ) устроили охоту эа улларами. Эти большія птицы или громко свистѣли въ скалахъ, или тихо кормились неподалеко отъ нашего бивака. Стоило только подняться на боковой увалъ, одѣтый луговой растительностью, какъ уже въ разныхъ мѣстахъ заглядѣли желанныхъ птицъ. Уллары большею частью держались въ разсѣлинахъ горъ, гдѣ тихо расхаживали цѣлыми выводками. Въ одинъ часъ охотничьей экскурсіи мы вдвоемъ набили ихъ восемь экземпляровъ. По возвращеніи на бивакъ, попивъ чаю и уложивъ добытыхъ птицъ, мы снова отправились на противоположную сторону ущелья. Здѣсь въ большемъ количествѣ держались крупные уллары; тибетскихъ представителей было меньше. Огромныя красивыя птицы, подобно прежнимъ, держались многочисленными семьями. Соблюденіе величайшей осторожности, необходимой вообще при охотахъ за этими птицами, было здѣсь излишне; уллары предавались покормкѣ тихо, беззаботно. Въ полчаса времени лежало въ рядъ 11 улларовъ, одинъ другаго лучше. Въ этотъ счастливый день лично я убилъ 13 улларовъ… Большіе взяты всѣ 11; изъ тибетскихъ отобраны четыре лучшихъ экземпляра. Словомъ, научная добыча пополнилась 15 интересными экземплярами, которые, несомнѣнно, значительно украсятъ нашу орнитологическую колекцію.

Невиданный и неслыханный случай въ исторіи нашихъ путешествій. Какъ бы порадовался незабвенный учитель, Н. М. Пржевальскій, такому обилію двухъ типичныхъ представителей Нань-шаня, и какъ часто, въ минуты досуга, вспоминалъ бы онъ такую оригинальную и баснословную охоту. Горы, широкій горизонтъ, отличная стоянка, обиліе птицъ и звѣрей вдохновили бы поэтическую душу любителя природы къ воспроизведенію лучшихъ и блестящихъ страницъ, которыми украшены его описанія путешествій....

Спускаясь въ Курлыкскую равнину, мы ощущали все большее и большее тепло. Съ послѣднихъ горныхъ скатовъ, по которымъ темными точками былъ разсыпанъ древовидный можевельникъ и блестѣла желтоватая увядающая луговая растительность, мы увидѣли два озера. Сѣверное Курлыкъ-норъ отливало серебристымъ цвѣтомъ, ровнымъ и гладкимъ; тогда какъ южное Тосо-норъ — темно-голубымъ, слегка переливающимся отъ напора вѣтра. Еще дальше и мы были въ равнинѣ. Вмѣсто луговой растительности — пыль, поднимаемая вѣтромъ и носящаяся въ воздухѣ. Вмѣсто голубаго неба и яркаго солнца — мутная дымка и тусклый дискъ дневнаго свѣтила.

Утромъ, 1-го октября, экспедиція, переправившись рѣку Баинъ-голъ, расположилась бивакомъ на ея лѣвомъ берегу. Въ этой долинѣ было значительно отраднѣе. Здѣсь собралось много пролетныхъ птицъ. Въ тихую, ясную ночь странники уносились къ югу. Въ Курлыкѣ экспедиція должна была простоять продолжительное время, необходимое на устройство

  1. Только временно на Сулэй-хэ (10,000) и Тэтунгѣ (9,000 футовъ) спускался ниже.
Тот же текст в современной орфографии

Подвигаемся успешно с каждым днем; но зато сильно устаем. Свою верховую лошадь бросил на Бухайне. Несколько дней следуем частью пешком, частью верхом. Значительная же высота и большие переходы дают себя чувствовать. В два последних дня мы одолели 70 верст, сделав пересечение хребта Гумбольдта по перевалу Бухын-дабан. Последний лежит восточнее нашего прежнего прохода. Абсолютная высота его совершенно согласуется с таковой Шара-голын-дабан. Да и весь остальной характер как хребта, так и пройденной местности, вообще был одинаков с начальным путем описываемого разъезда.

…Наконец, открылась долина; на желтом фоне осенней растительности резко выделялись белые палатки русской экспедиции. Поодаль паслись караванные животные. Нетерпение росло, ноги забыли усталость. Мысленно уже давно среди своих сотоварищей… На биваке все благополучно. В. И. Роборовский вернулся раньше несколькими днями; его разъезд был короче. Моя же последняя рекогносцировка заняла 22 дня и представляет сомкнутую кривую в 770 верст. Дневок не было.

Придерживаясь известной системы, заканчиваю и этот разъезд заметкой о климате. Время, проведенное в рекогносцировке, проходит почти через весь сентябрь месяц. Ее район обнимает высоко поднятую местность над уровнем океана (12 000—14 000 футов)[1]. Климат характеризуется сравнительною ясностью, бедностью атмосферных осадков, довольно низкой температурой ночью и высокой днем.

В первой трети месяца день начинался тихим и ясным утром. Такое состояние продолжалось часов до 10, редко до полудня. К этому времени уже появлялась облачность, зарождаясь вместе с ветром, обыкновенно юго-западным. Напряженность ветра и облачность достигали своего максимума к закату солнца, когда первый принимал размеры бурана, а второе совершенно заволакивалось, или оба пропадали бесследно, уступая тишине и ясному небу. Температура ночи спускалась в среднем ниже нуля, до −10 °C. По утрам земля серебрилась инеем; речки и озерки сковывались льдом. Вторая треть месяца была богаче облачностью; изредка случались атмосферные осадки. Начало последней трети походило на вторую. По вечерам на востоке появлялась зарница. Наибольшие и наименьшие показания термометра были следующие: в 7 час. утра +5,8°, −14,7°; в 1 час. дня +24,0°, +7,5°, и в 9 час. вечера +7,5°, —3,0 °C.

Итак, закончились наши исследования по Нань-шаню. Дни на главном биваке потекли однообразно. Добытое в экскурсии приводилось в порядок. В то же самое время готовились к выступлению в Курлыкскую равнину. Курлыкский бэйсе (правитель) уже присылал своих чиновников приветствовать нашу экспедицию.

27 сентября экспедиция выступила в путь, держа курс на юго-юго-запад. На пути высится южно-кукунорский хребет, разбивающийся на два параллельных хребта. Между ними лежит долина, в которой текут воды реки Балгын-гол. Хребет весьма богат как в растительном, так и в животном отношениях. Перевалы обеих цепей южво-кукунорского хребта весьма удобны. С последнего на юго-запад открылось взору одно из курлыкских озер. В том же направлении сбегает вниз взрезанное ущелье. В глубине висела пыльная дымка. Передовые горные кряжи виднелись хорошо; дальний высокий хребет — Бурхан-Будда — рисовался силуэтом. Спустившись с перевала на первую луговую площадку, экспедиция разбила бивак.

Расставаясь с горами надолго, мы (я и препаратор) устроили охоту эа уларами. Эти большие птицы или громко свистели в скалах, или тихо кормились неподалеку от нашего бивака. Стоило только подняться на боковой увал, одетый луговой растительностью, как уже в разных местах заглядели желанных птиц. Улары большею частью держались в расселинах гор, где тихо расхаживали целыми выводками. В один час охотничьей экскурсии мы вдвоем набили их восемь экземпляров. По возвращении на бивак, попив чаю и уложив добытых птиц, мы снова отправились на противоположную сторону ущелья. Здесь в большем количестве держались крупные улары; тибетских представителей было меньше. Огромные красивые птицы, подобно прежним, держались многочисленными семьями. Соблюдение величайшей осторожности, необходимой вообще при охотах за этими птицами, было здесь излишне; уллары предавались покормке тихо, беззаботно. В полчаса времени лежало в ряд одиннадцать улларов, один другого лучше. В этот счастливый день лично я убил тринадцать уларов… Большие взяты все одиннадцать; из тибетских отобраны четыре лучших экземпляра. Словом, научная добыча пополнилась пятнадцатью интересными экземплярами, которые, несомненно, значительно украсят нашу орнитологическую коллекцию.

Невиданный и неслыханный случай в истории наших путешествий. Как бы порадовался незабвенный учитель, Н. М. Пржевальский, такому обилию двух типичных представителей Нань-шаня, и как часто в минуты досуга вспоминал бы он такую оригинальную и баснословную охоту. Горы, широкий горизонт, отличная стоянка, обилие птиц и зверей вдохновили бы поэтическую душу любителя природы к воспроизведению лучших и блестящих страниц, которыми украшены его описания путешествий…

Спускаясь в Курлыкскую равнину, мы ощущали все большее и большее тепло. С последних горных скатов, по которым темными точками был рассыпан древовидный можжевельник и блестела желтоватая увядающая луговая растительность, мы увидели два озера. Северное Курлык-нор отливало серебристым цветом, ровным и гладким; тогда как южное Тосо-нор — темно-голубым, слегка переливающимся от напора ветра. Еще дальше и мы были в равнине. Вместо луговой растительности — пыль, поднимаемая ветром и носящаяся в воздухе. Вместо голубого неба и яркого солнца — мутная дымка и тусклый диск дневного светила.

Утром, 1 октября, экспедиция, переправившись реку Баин-гол, расположилась биваком на ее левом берегу. В этой долине было значительно отраднее. Здесь собралось много пролетных птиц. В тихую ясную ночь странники уносились к югу. В Курлыке экспедиция должна была простоять продолжительное время, необходимое на устройство

  1. Только временно на Сулэй-хэ (10 000) и Тэтунге (9 000 футов) спускался ниже.