Какъ рыцарь, клятву я сдержу и какъ христіанинъ,
Пока сражаюсь я въ землѣ невѣрныхъ сарацинъ,
Молю тебя, краса моя, меня не забывай,
20 И пусть Господь поможетъ мнѣ въ родной вернуться край! —
Но вотъ румяною зарей зардѣлись небеса,
Проснулся благородный графъ и съ ложа поднялся.
Лицо свое онъ освѣжилъ студеною водой;
Предъ нимъ почтительно стоялъ его вассалъ сѣдой.
25 Надѣты рыцарскій уборъ, съ опушкой епанча,
Сіяютъ золотомъ шеломъ и рукоять меча.
И обращаясь къ старику, тутъ графъ ему сказалъ:
— Тебѣ я вѣрю, какъ себѣ, мой доблестный вассалъ!
Семь лѣтъ въ отсутствіи моемъ ты властвуй и суди,
30 И честь графини для меня ты свято соблюди.
Семь лѣтъ пробуду я вдали, и смѣло поручу
Все дорогое я тебѣ и твоему мечу.—
Но тотъ отвѣтилъ напрямикъ:—Труднѣе чѣмъ страну,
Отъ нападенія беречь и охранять жену.
35 На вѣрность брошенной жены, по мнѣ, надежды нѣтъ:
Я за семь дней не поручусь, не то что за семь лѣтъ!—
И, опечалясь, отошелъ отъ старца господинъ.
Но былъ тутъ рыцарь молодой, О’Фланагана сынъ;
Его увидѣлъ добрый графъ и сразу просвѣтлѣлъ:
40 — Ты юнъ годами, знаю я, но вѣренъ ты и смѣлъ.
Пока сражаюсь я въ землѣ невѣрныхъ сарацинъ,
Будь предводителемъ моихъ воинственныхъ дружинъ.
Графини вѣрность охраняй, дай клятвенный обѣтъ,
Что будешь ты блюсти ее семь долгихъ, долгихъ лѣтъ. —
45 Былъ вѣренъ рыцарь молодой, тверда его рука,
Но слишкомъ юности пора безпечна и пылка;
И молвилъ онъ:—Спокоенъ будь, мой благородный графъ,
Никто нарушить не дерзнетъ твоихъ священныхъ правъ.
Да будетъ-же къ святой землѣ твой путь благословенъ!
50 Я дамъ отпоръ твоимъ врагамъ и сберегу твой ленъ.
Твоя графиня сохранитъ супружескій обѣтъ,
Будь ты въ отсутствіи не семь, а цѣлыхъ двадцать лѣтъ! —
Развеселился добрый графъ, разгладилось чело,
И снова стало на душѣ и ясно, и свѣтло.
55 Въ далекій путь пустился онъ; на быстромъ кораблѣ,
Безъ свиты, онъ, какъ пилигриммъ, отплылъ къ Святой Землѣ.
Как рыцарь, клятву я сдержу и как христианин,
Пока сражаюсь я в земле неверных сарацин,
Молю тебя, краса моя, меня не забывай,
20 И пусть Господь поможет мне в родной вернуться край! —
Но вот румяною зарёй зарделись небеса,
Проснулся благородный граф и с ложа поднялся.
Лицо своё он освежил студёною водой;
Пред ним почтительно стоял его вассал седой.
25 Надеты рыцарский убор, с опушкой епанча,
Сияют золотом шелом и рукоять меча.
И обращаясь к старику, тут граф ему сказал:
— Тебе я верю, как себе, мой доблестный вассал!
Семь лет в отсутствии моём ты властвуй и суди,
30 И честь графини для меня ты свято соблюди.
Семь лет пробуду я вдали, и смело поручу
Всё дорогое я тебе и твоему мечу. —
Но тот ответил напрямик: — Труднее чем страну,
От нападения беречь и охранять жену.
35 На верность брошенной жены, по мне, надежды нет:
Я за семь дней не поручусь, не то что за семь лет! —
И, опечалясь, отошёл от старца господин.
Но был тут рыцарь молодой, О’Фланагана сын;
Его увидел добрый граф и сразу просветлел:
40 — Ты юн годами, знаю я, но верен ты и смел.
Пока сражаюсь я в земле неверных сарацин,
Будь предводителем моих воинственных дружин.
Графини верность охраняй, дай клятвенный обет,
Что будешь ты блюсти её семь долгих, долгих лет. —
45 Был верен рыцарь молодой, тверда его рука,
Но слишком юности пора беспечна и пылка;
И молвил он: — Спокоен будь, мой благородный граф,
Никто нарушить не дерзнёт твоих священных прав.
Да будет же к святой земле твой путь благословен!
50 Я дам отпор твоим врагам и сберегу твой лен.
Твоя графиня сохранит супружеский обет,
Будь ты в отсутствии не семь, а целых двадцать лет! —
Развеселился добрый граф, разгладилось чело,
И снова стало на душе и ясно, и светло.
55 В далёкий путь пустился он; на быстром корабле,
Без свиты, он, как пилигрим, отплыл к Святой Земле.
Прошли года. Сражался графъ съ ордою сарацинъ,
И вотъ семь лѣтъ уже прошло, остался день одинъ.
Въ канунъ великій Рождества онъ спалъ въ тѣни шатра,
И вдругъ услышалъ надъ собой!—Проснися, графъ! Пора!
5 Другой беретъ жену твою, твой замокъ родовой.
Ему—и соколъ дорогой, и конь любимый твой.
На башнѣ поднятъ стягъ его, онъ въ замкѣ—властелинъ:
Къ вѣнцу графиню поведетъ О’Фланагана сынъ.—
Въ тоскѣ проснулся добрый графъ.—О, лучше бъ никогда
10 И не рождался я на свѣтъ для горя и стыда!
Терять наслѣдіе отцовъ мнѣ тяжко, но больнѣй
Утратить вѣрную жену, подругу свѣтлыхъ дней.
О, Боже правый, помоги! Покуда защищалъ
Я Гробъ Господень отъ враговъ, невѣрный мой вассалъ
15 Беретъ жену мою и ленъ, а я—вдали отъ нихъ
И оградить ихъ не могу отъ замысловъ лихихъ!—
Умилосердился Господь надъ рыцаремъ своимъ,
И былъ во снѣ перенесенъ въ отчизну пилигриммъ.
Прошли года. Сражался граф с ордою сарацин,
И вот семь лет уже прошло, остался день один.
В канун великий Рождества он спал в тени шатра,
И вдруг услышал над собой! — Проснися, граф! Пора!
5 Другой берёт жену твою, твой замок родовой.
Ему — и сокол дорогой, и конь любимый твой.
На башне поднят стяг его, он в замке — властелин:
К венцу графиню поведёт О’Фланагана сын. —
В тоске проснулся добрый граф. — О, лучше б никогда
10 И не рождался я на свет для горя и стыда!
Терять наследие отцов мне тяжко, но больней
Утратить верную жену, подругу светлых дней.
О, Боже правый, помоги! Покуда защищал
Я Гроб Господень от врагов, неверный мой вассал
15 Берёт жену мою и лен, а я — вдали от них
И оградить их не могу от замыслов лихих! —
Умилосердился Господь над рыцарем своим,
И был во сне перенесён в отчизну пилигрим.
