Плясовую, да живѣе! Не жалѣй смычковъ!
Я послѣднюю рубашку вамъ отдать готовъ!—
Но опять стучатся тихо въ переплетъ окна:
20 — Ради Бога не шумите… Наша мать больна!—
И ни слова не отвѣтя, всѣ встаютъ кругомъ,
Допиваютъ тихо чарки, полныя виномъ,
И, съ цыганомъ расплатившись, длинною гурьбой,
Всѣ немедленно уходятъ изъ чарды домой…
1892 г.
Плясовую, да живее! Не жалей смычков!
Я последнюю рубашку вам отдать готов! —
Но опять стучатся тихо в переплёт окна:
20 — Ради Бога не шумите… Наша мать больна! —
И ни слова не ответя, все встают кругом,
Допивают тихо чарки, полные вином,
И, с цыганом расплатившись, длинною гурьбой,
Все немедленно уходят из чарды домой…
1892 г.
При Дунаѣ бѣдная хата есть одна…
О, какъ мнѣ, изгнаннику, дорога́ она!
Часто вспоминаю я съ нѣжностью о ней,
И слезой туманится взоръ моихъ очей.
5 Лучше бы съ отчизною не прощался я,
Но влекутъ желанья насъ въ дальніе края;
Ими окрыляемый, порѣшивъ искать
Счастія, оставилъ я родину и мать.
Какъ она терзалася горемъ и тоской
10 Въ часъ, когда прощалася бѣдная со мной!
И страданья жгучаго угасить не могъ
Хлынувшій изъ глазъ ея горькихъ слезъ потокъ.
Какъ меня съ рыданіемъ обнимала мать,
Какъ меня пыталася тщетно удержать,—
15 Боже! Если-бъ въ будущемъ ясно видѣлъ я—
Не были-бъ напрасными всѣ мольбы ея…
Но горитъ надежда намъ яркою звѣздой,
Будущее кажется чудною страной,
Только заблудившися на пути своемъ,
20 Мы ошибку горькую поздно сознаемъ.
Что же мнѣ разсказывать, какъ ласкалъ меня—
Лучъ надежды радостной, за собой маня?
Но съ тѣхъ поръ, какъ въ мірѣ я осужденъ брести—
Я одни лишь терніи встрѣтилъ на пути.
25 Вотъ идутъ знакомые въ край далекій мой…
Вѣсть какую матери я пошлю домой?
О, когда придется вамъ повидаться съ ней—
Я прошу, родимые, передайте ей:
Чтобъ она не плакала ночи на пролетъ,
30 Что любимый сынъ ея счастливо живетъ…
Еслибъ знала бѣдная, какъ страдаю я—
Сердце разорвалось бы съ горя у нея!—
1893 г.
При Дунае бедная хата есть одна…
О, как мне, изгнаннику, дорога́ она!
Часто вспоминаю я с нежностью о ней,
И слезой туманится взор моих очей.
5 Лучше бы с отчизною не прощался я,
Но влекут желанья нас в дальние края;
Ими окрыляемый, порешив искать
Счастия, оставил я родину и мать.
Как она терзалася горем и тоской
10 В час, когда прощалася бедная со мной!
И страданья жгучего угасить не мог
Хлынувший из глаз её горьких слёз поток.
Как меня с рыданием обнимала мать,
Как меня пыталася тщетно удержать, —
15 Боже! Если б в будущем ясно видел я —
Не были б напрасными все мольбы ея…
Но горит надежда нам яркою звездой,
Будущее кажется чудною страной,
Только заблудившися на пути своём,
20 Мы ошибку горькую поздно сознаём.
Что же мне рассказывать, как ласкал меня —
Луч надежды радостной, за собой маня?
Но с тех пор, как в мире я осуждён брести —
Я одни лишь тернии встретил на пути.
25 Вот идут знакомые в край далёкий мой…
Весть какую матери я пошлю домой?
О, когда придётся вам повидаться с ней —
Я прошу, родимые, передайте ей:
Чтоб она не плакала ночи напролет,
30 Что любимый сын её счастливо живёт…
Если б знала бедная, как страдаю я —
Сердце разорвалось бы с горя у нея! —
1893 г.
Въ окно мое сіянье звѣздной ночи
Вливается во всей красѣ своей,
И къ небесамъ я устремляю очи,
И мыслью рвусь къ возлюбленной моей.
5 И небеса сіяющія эти,
И та, кого люблю я—краше нѣтъ,
Милѣе ихъ нѣтъ ничего на свѣтѣ,—
А я брожу по свѣту много лѣтъ.
Уходитъ ночь! Въ гористой, синей дали
10 На западѣ луна еще видна,
Но уменьшаяся, какъ гнетъ моей печали,
Блѣднѣе все становится она.
Высоко звѣздъ блестящія плеяды.
Стоятъ теперь… Вотъ заалѣлъ востокъ,
15 Пѣтухъ запѣлъ… и—утренней прохлады
Предвѣстникомъ—поднялся вѣтерокъ.
В окно моё сиянье звёздной ночи
Вливается во всей красе своей,
И к небесам я устремляю очи,
И мыслью рвусь к возлюбленной моей.
5 И небеса сияющие эти,
И та, кого люблю я — краше нет,
Милее их нет ничего на свете, —
А я брожу по свету много лет.
Уходит ночь! В гористой, синей дали
10 На западе луна ещё видна,
Но уменьшаяся, как гнёт моей печали,
Бледнее всё становится она.
Высоко звёзд блестящие плеяды.
Стоят теперь… Вот заалел восток,
15 Петух запел… и — утренней прохлады
Предвестником — поднялся ветерок.
