5 Всегда служили вы оплотомъ
Тому, кто къ вамъ безъ страха шелъ.
Всѣмъ, не склонявшимся подъ гнетомъ
И презиравшимъ произволъ.
На эти сумрачныя кручи,
10 Гдѣ рѣютъ коршуны и тучи,
Ступалъ лишь смѣлый человѣкъ.
Здѣсь жили вольные народы,
И колыбелью ихъ свободы
Гора является во вѣкъ.
5 Всегда служили вы оплотом
Тому, кто к вам без страха шёл.
Всем, не склонявшимся под гнётом
И презиравшим произвол.
На эти сумрачные кручи,
10 Где реют коршуны и тучи,
Ступал лишь смелый человек.
Здесь жили вольные народы,
И колыбелью их свободы
Гора является вовек.
Герой и полубогъ! На аркѣ тріумфальной
Свои дѣянія изобразить вели;
Кровопролитный бой, народъ рабовъ опальный,
Склоненный до земли…
5 И кто бы ни былъ ты—изъ первыхъ гражданъ Рима
Происхожденіемъ, или простой плебей—
Все начертать вели неумолимо,
Заслуги всѣ твои предъ родиной твоей.
Иначе—берегись! Тебѣ грозитъ забвенье.
10 Чредой подъ сѣнь могилъ нисходятъ поколѣнья,
И падаетъ во прахъ поверженный гранитъ.
Современемъ косарь, бродя среди равнины,
Наткнется, можетъ быть, на жалкія руины,
И косу о трофей забытый раздробитъ…
Герой и полубог! На арке триумфальной
Свои деяния изобразить вели;
Кровопролитный бой, народ рабов опальный,
Склонённый до земли…
5 И кто бы ни был ты — из первых граждан Рима
Происхождением, или простой плебей —
Всё начертать вели неумолимо,
Заслуги все твои пред родиной твоей.
Иначе — берегись! Тебе грозит забвенье.
10 Чредой под сень могил нисходят поколенья,
И падает во прах поверженный гранит.
Со временем косарь, бродя среди равнины,
Наткнётся, может быть, на жалкие руины,
И косу о трофей забытый раздробит…
По темнымъ волнамъ золотая трирема
Плыветъ, оставляя серебряный слѣдъ
Корму украшаетъ, какъ символъ побѣдъ,
Орелъ распростертый—величья эмблема.
5 Все ярче вдали пламенѣетъ закатъ,
Струятся куренья волной благовонной;
Царица, склоняся на бортъ золоченый,
Впередъ устремила сверкающій взглядъ…
Въ мечтахъ передъ нею—Антоній влюбленный,
10 Покорный и нѣжный, какъ левъ укрощенный!
Сильнѣй у царицы волнуется кровь,
И, сладость побѣды вкушая заранѣ,
Не видитъ она надъ собою въ туманѣ
Два призрака: Смерть и Любовь.
По тёмным волнам золотая трирема
Плывёт, оставляя серебряный след
Корму украшает, как символ побед,
Орёл распростёртый — величья эмблема.
5 Всё ярче вдали пламенеет закат,
Струятся куренья волной благовонной;
Царица, склоняся на борт золочёный,
Вперёд устремила сверкающий взгляд…
В мечтах перед нею — Антоний влюблённый,
10 Покорный и нежный, как лев укрощённый!
Сильней у царицы волнуется кровь,
И, сладость победы вкушая заране,
Не видит она над собою в тумане
Два призрака: Смерть и Любовь.
Вмѣстѣ съ террасы они на Египетъ взирали,
Тихо дремавшій у ногъ ихъ. Серебряный Нилъ
Волны свои величаво и мѣрно катилъ,
Легкій туманъ опоясывалъ дали.
5 Молча къ вождю Клеопатра приникла, дрожа,
Страстью объятый, склонился надъ нею властитель,
Онъ—побѣжденный красою ея побѣдитель,
Гибкое тѣло въ могучихъ объятьяхъ держа.
Вместе с террасы они на Египет взирали,
Тихо дремавший у ног их. Серебряный Нил
Волны свои величаво и мерно катил,
Лёгкий туман опоясывал дали.
5 Молча к вождю Клеопатра приникла, дрожа,
Страстью объятый, склонился над нею властитель,
Он — побеждённый красою её победитель,
Гибкое тело в могучих объятьях держа.
