Онъ чуетъ, что недаромъ, лукавствомъ одержимъ,
Къ царю ходилъ Димитрій съ извѣтомъ воровскимъ.
Хоть царь Василій въ гнѣвѣ не внялъ его словамъ,
40 Но Дмитрій не прощаетъ и мстить умѣетъ самъ.
Во взорѣ дяди злобномъ читаетъ онъ вражду,
И этотъ взоръ невольно сулитъ ему бѣду…
Но тучка набѣжала и вновь умчится въ даль,
И мо̀лодца недолго преслѣдуетъ печаль.
45 — На все Господня воля!—рѣшилъ, подумавъ, князь,
И снова онъ внимаетъ пѣвцу, развеселясь.
И снова, ликомъ свѣтелъ, внимаетъ звону чаръ,
Веселью молодежи, рѣчамъ сѣдыхъ бояръ.
Но вотъ въ уборѣ, шитомъ каменіемъ цвѣтнымъ,
50 Кума къ нему подходитъ съ подносомъ золотымъ;
Ему подноситъ чару заморскаго вина
Княгиня Катерина, Димитрія жена.
Изъ рукъ ея съ поклономъ взялъ чашу Михаилъ,
И всѣхъ улыбкой ясной, какъ солнце, озарилъ:
55 — Бояре! я за веру, за родину свою,
За здравье государя всея Русіи пью!—
Воскликнулъ онъ, и кубокъ заздравный осушилъ,
И кликъ единодушный ему отвѣтомъ былъ.
Тот же текст в современной орфографии
Он чует, что недаром, лукавством одержим,
К царю ходил Димитрий с изветом воровским.
Хоть царь Василий в гневе не внял его словам,
40 Но Дмитрий не прощает и мстить умеет сам.
Во взоре дяди злобном читает он вражду,
И этот взор невольно сулит ему беду…
Но тучка набежала и вновь умчится в даль,
И молодца недолго преследует печаль.
45 — На всё Господня воля! — решил, подумав, князь,
И снова он внимает певцу, развеселясь.
И снова, ликом светел, внимает звону чар,
Веселью молодежи, речам седых бояр.
Но вот в уборе, шитом камением цветным,
50 Кума к нему подходит с подносом золотым;
Ему подносит чару заморского вина
Княгиня Катерина, Димитрия жена.
Из рук её с поклоном взял чашу Михаил,
И всех улыбкой ясной, как солнце, озарил:
55 — Бояре! я за веру, за родину свою,
За здравье государя всея Русии пью! —
Воскликнул он, и кубок заздравный осушил,
И клик единодушный ему ответом был.
