Страница:Чюмина Стихотворения 1884-1888.pdf/91

Эта страница была вычитана


Окинула Грицю. Усмѣшка змѣею
60 Скользнула по въ мигъ поблѣднѣвшимъ губамъ;
Она прикоснулась къ бандуры струнамъ
И пѣснь понеслася могучей волною…

Не о томъ, какъ рано въ садикѣ вишневомъ
Встрѣтилась дивчина съ парнемъ чернобровымъ,
65 Не о томъ, какъ поздно съ красною дивчиной
Разставался парень въ полѣ подъ калиной,—
Пѣла имъ Маруся,—не о томъ, какъ очи
Въ ожиданьи друга плачутъ дни и ночи…
Спѣла имъ Маруся пѣсенку другую:
70 Про красу дивчину—чаровницу злую,
Какъ она въ «недилю» зелье собирала,
Въ понедѣльникъ рано травы полоскала,
Какъ она во вторникъ зелья заварила,
Вечеромъ же въ среду Гриця отравила.
75 «Не ходи, мой Грицю, ты на вечерницю,
Не люби двухъ разомъ, чернобровый Грицю,
Пусть же ты не будешь ни ея, ни мой,
Доставайся, Грицю, лишь землѣ сырой».

И звенѣли струны, и рыдали звуки,
80 Заливался голосъ звонкимъ соловьемъ,
Въ немъ звенѣла горечь затаенной муки,
Вмѣстѣ съ непонятнымъ, дикимъ торжествомъ…
. . . . . . . . . . . . . . . 
Расходились гости съ шумнаго веселья;
На крыльцѣ Марусю Гриця ожидалъ.
85 — «Цвѣтикъ мой махровый, солнце, ожерелье,
Свидимся? Когда же?»—страстно онъ шепталъ.
Звонко разсмѣялась дѣвка чаровница:

Тот же текст в современной орфографии

Окинула Грицю. Усмешка змеёю
60 Скользнула по в миг побледневшим губам;
Она прикоснулась к бандуры струнам
И песнь понеслася могучей волною…

Не о том, как рано в садике вишнёвом
Встретилась дивчина с парнем чернобровым,
65 Не о том, как поздно с красною дивчиной
Расставался парень в поле под калиной, —
Пела им Маруся, — не о том, как очи
В ожиданьи друга плачут дни и ночи…
Спела им Маруся песенку другую:
70 Про красу дивчину — чаровницу злую,
Как она в «недилю» зелье собирала,
В понедельник рано травы полоскала,
Как она во вторник зелья заварила,
Вечером же в среду Гриця отравила.
75 «Не ходи, мой Грицю, ты на вечерницю,
Не люби двух разом, чернобровый Грицю,
Пусть же ты не будешь ни её, ни мой,
Доставайся, Грицю, лишь земле сырой».

И звенели струны, и рыдали звуки,
80 Заливался голос звонким соловьём,
В нём звенела горечь затаённой муки,
Вместе с непонятным, диким торжеством…
. . . . . . . . . . . . . . . 
Расходились гости с шумного веселья;
На крыльце Марусю Гриця ожидал.
85 — «Цветик мой махровый, солнце, ожерелье,
Свидимся? Когда же?» — страстно он шептал.
Звонко рассмеялась девка чаровница: