Когда впослѣдствіи имъ сдѣлалось извѣстнымъ,
Что имъ не повезло въ разсчетѣ ихъ безчестномъ—
Ихъ злость безумную ты можешь ли наврядъ
Вообразить себѣ… Какой обильный градъ
Упрековъ, бранныхъ словъ, жестокихъ униженій
Я вынесла тогда! Какъ злобно надо мной—
Надъ «опозоренной» и «нищею княжной»—
Глумилися они! Но кто отъ оскорбленій
Могъ защитить меня? Вѣдь я была одна,
И чашу горькую я выпила до дна.
Ужасно! Боже мой! О, еслибы я знала!
Жениться онъ не могъ. Подобнаго скандала
Не потерпѣла бы ихъ «честная» семья,
А разойдяся съ нимъ, куда пошла бы я?
И я осталася…
(Глухо).
Случалось ли порою
Тебѣ испытывать мучительный кошмаръ,
Какъ будто грудь твою желѣзною рукою
Сдавило, въ головѣ—невыносимый жаръ…
Проснуться хочешь ты въ отчаяніи дикомъ
И въ бездну падаешь съ неудержимымъ крикомъ?
Такою жизнь моя явилась съ этихъ поръ…
Всѣ ужасы ея и весь ея позоръ
Я скоро поняла. Стоянка въ отдаленномъ
Жидовскомъ городкѣ, столы съ сукномъ зеленымъ,
Азартная игра, попойки, кутежи,
Сцѣпленье подлостей и безшабашной лжи.
Когда впоследствии им сделалось известным,
Что им не повезло в расчёте их бесчестном —
Их злость безумную ты можешь ли навряд
Вообразить себе… Какой обильный град
Упреков, бранных слов, жестоких унижений
Я вынесла тогда! Как злобно надо мной —
Над «опозоренной» и «нищею княжной» —
Глумилися они! Но кто от оскорблений
Мог защитить меня? Ведь я была одна,
И чашу горькую я выпила до дна.
Ужасно! Боже мой! О, если бы я знала!
Жениться он не мог. Подобного скандала
Не потерпела бы их «честная» семья,
А разойдяся с ним, куда пошла бы я?
И я осталася…
(Глухо).
Случалось ли порою
Тебе испытывать мучительный кошмар,
Как будто грудь твою железною рукою
Сдавило, в голове — невыносимый жар…
Проснуться хочешь ты в отчаянии диком
И в бездну падаешь с неудержимым криком?
Такою жизнь моя явилась с этих пор…
Все ужасы её и весь её позор
Я скоро поняла. Стоянка в отдаленном
Жидовском городке, столы с сукном зеленым,
Азартная игра, попойки, кутежи,
Сцепленье подлостей и бесшабашной лжи.
