Лѣтній полдень томительно жгучій…
Неподвижныя воды рѣки
15 Словно рдѣли… на небѣ—ни тучи,
И синѣли во ржи васильки.
Подъ зеленой прохладною сѣнью
Густолиственныхъ темныхъ дубовъ,
Полно сладкой истомой и лѣнью,
20 Все дремало… Межъ яркихъ цвѣтовъ,
У подножія ивы плакучей
Лепетали чуть слышно ручьи,
И звенѣла, страстнѣй и могучѣй,
Та же дивная пѣсня любви.
25 Но туманы и сумракъ осенній
Опустились на долы и лѣсъ,
Отцвѣли и увяли сирени
Подъ темнѣющимъ сводомъ небесъ.
Смолкли птицы въ безлиственной чащѣ,
30 Не журчатъ прихотливо ручьи,—
И невольно тоскою щемящей
Полны думы и пѣсни мои.
- 1886 г.
Летний полдень томительно жгучий…
Неподвижные воды реки
15 Словно рдели… на небе — ни тучи,
И синели во ржи васильки.
Под зелёной прохладною сенью
Густолиственных тёмных дубов,
Полно сладкой истомой и ленью,
20 Всё дремало… Меж ярких цветов,
У подножия ивы плакучей
Лепетали чуть слышно ручьи,
И звенела, страстней и могучей,
Та же дивная песня любви.
25 Но туманы и сумрак осенний
Опустились на долы и лес,
Отцвели и увяли сирени
Под темнеющим сводом небес.
Смолкли птицы в безлиственной чаще,
30 Не журчат прихотливо ручьи, —
И невольно тоскою щемящей
Полны думы и песни мои.
- 1886 г.
Если въ сердце ты раненъ смертельно,
Если слезы струятся ручьемъ,
Если горе твое безпредѣльно—
Пусть никто не узнаетъ о немъ.
Если в сердце ты ранен смертельно,
Если слёзы струятся ручьём,
Если горе твоё беспредельно —
Пусть никто не узнает о нём.
