И въ міръ иной зоветъ насъ за собою
Изъ міра лжи и пошлой суеты.
5 И ты, поэтъ, живущій лишь мечтою,
Чья плоть слаба, но чей безстрашенъ духъ—
Иди вослѣдъ за этою звѣздою,
Какъ въ оны дни евангельскій пастухъ.
Иди—глухой къ ихъ оргіи нахальной,
10 Не преклонясь предъ капищемъ боговъ—
Въ тотъ Виѳлеемъ священный, идеальный,
Гдѣ миръ царитъ, гдѣ—правда и любовь.
И если ты, идя во мракѣ ночи,
Не разглядишь зіяющій обрывъ—
15 Умри, бѣднякъ, восторженныя очи
Къ своей звѣздѣ священной устремивъ.
- 1887 г.
И в мир иной зовёт нас за собою
Из мира лжи и пошлой суеты.
5 И ты, поэт, живущий лишь мечтою,
Чья плоть слаба, но чей бесстрашен дух —
Иди вослед за этою звездою,
Как в оны дни евангельский пастух.
Иди — глухой к их оргии нахальной,
10 Не преклонясь пред капищем богов —
В тот Вифлеем священный, идеальный,
Где мир царит, где — правда и любовь.
И если ты, идя во мраке ночи,
Не разглядишь зияющий обрыв —
15 Умри, бедняк, восторженные очи
К своей звезде священной устремив.
- 1887 г.
Глухая улица. Безмолвіемъ объята,
Она вела къ полямъ, и лѣтомъ, въ часъ заката,
Изъ города спѣша, я проходилъ по ней
Съ мечтою, спутницей обычною моей.
5 Тамъ на углу былъ домъ, казавшійся тюрьмою.
Вечерній вѣтерокъ прохладною струею
Сквозь ставень запертый не проникалъ туда;
Но, мимо проходя, я слышалъ тамъ всегда
Исполненный рукой артистки неизвѣстной
Глухая улица. Безмолвием объята,
Она вела к полям, и летом, в час заката,
Из города спеша, я проходил по ней
С мечтою, спутницей обычною моей.
5 Там на углу был дом, казавшийся тюрьмою.
Вечерний ветерок прохладною струёю
Сквозь ставень запертый не проникал туда;
Но, мимо проходя, я слышал там всегда
Исполненный рукой артистки неизвестной
