Пришлось,—и я терпѣть безъ жалобы привыкъ.
Невольничьимъ судномъ нашъ оказался бригъ,
20 Свой экипажъ держалъ въ ежовой рукавицѣ
Нашъ капитанъ, а мнѣ, какъ водится, сторицей
Отплачивали всѣ—ударовъ цѣлый градъ
На юнгу сыпался впопадъ и невпопадъ…
Ни въ комъ не встрѣтилъ я ни капли состраданья,
25 Въ ту пору часто въ ходъ пускались наказанья,
И каждый ревностно работалъ кулакомъ,
Чтобъ сдѣлать мальчика заправскимъ морякомъ.
Я плакать пересталъ—мнѣ слишкомъ тяжко было—
И вѣрно бы не снесъ моей судьбы постылой,
30 Когда бы самъ Господь въ могуществѣ Своемъ
(А въ Божій промыселъ мы вѣруемъ на морѣ),
Мнѣ друга не послалъ въ моемъ сердечномъ горѣ:
Среди лихихъ людей нашелся добрый песъ;
Подобно мнѣ, и онъ не мало перенесъ;
35 Мы скоро сдѣлались старинными друзьями.
Terre-neuve[1] громаднѣйшій, съ блестящими глазами,
Весь черный, оттого его прозвали Блэкъ,
Онъ полюбилъ меня, какъ будто человѣкъ.
И часто въ тишинѣ, среди ночной прохлады,
40 Когда сіяли звѣздъ блестящихъ миріады
Надъ палубой давно затихшей корабля,
Гдѣ виденъ былъ матросъ, стоявшій у руля,
Усѣвшись въ уголкѣ у мачты, за мѣшками
И Блэка охвативъ обѣими руками,
45 Я сердце облегчалъ потокомъ горькихъ слезъ.
Да, убаюканный ласкающей волною,
Я плакалъ въ тишинѣ, а онъ, мой вѣрный песъ,
Онъ понималъ меня и, сидя предо мною,
- ↑ фр. Terre-neuve — Ньюфаундленд, порода собак. (прим. редактора Викитеки)
Пришлось, — и я терпеть без жалобы привык.
Невольничьим судном наш оказался бриг,
20 Свой экипаж держал в ежовой рукавице
Наш капитан, а мне, как водится, сторицей
Отплачивали все — ударов целый град
На юнгу сыпался впопад и невпопад…
Ни в ком не встретил я ни капли состраданья,
25 В ту пору часто в ход пускались наказанья,
И каждый ревностно работал кулаком,
Чтоб сделать мальчика заправским моряком.
Я плакать перестал — мне слишком тяжко было —
И верно бы не снёс моей судьбы постылой,
30 Когда бы сам Господь в могуществе Своём
(А в Божий промысел мы веруем на море),
Мне друга не послал в моём сердечном горе:
Среди лихих людей нашёлся добрый пёс;
Подобно мне, и он немало перенёс;
35 Мы скоро сделались старинными друзьями.
Terre-neuve[1] громаднейший, с блестящими глазами,
Весь чёрный, оттого его прозвали Блэк,
Он полюбил меня, как будто человек.
И часто в тишине, среди ночной прохлады,
40 Когда сияли звёзд блестящих мириады
Над палубой давно затихшей корабля,
Где виден был матрос, стоявший у руля,
Усевшись в уголке у мачты, за мешками
И Блэка охватив обеими руками,
45 Я сердце облегчал потоком горьких слёз.
Да, убаюканный ласкающей волною,
Я плакал в тишине, а он, мой верный пёс,
Он понимал меня и, сидя предо мною,
- ↑ фр. Terre-neuve — Ньюфаундленд, порода собак. (прим. редактора Викитеки)
