Совѣтники по снѣгу въ санкахъ скользятъ,
10 Ихъ шапки теплы и высоки…
Сегодня ихъ городъ легко былъ бы взятъ:
Замерзли рѣка и притоки.
Советники по снегу в санках скользят,
10 Их шапки теплы и высоки…
Сегодня их город легко был бы взят:
Замёрзли река и притоки.
Въ душѣ у каждаго назрѣло
Все, что назрѣло у меня,
И разразилась буря смѣло
Въ народѣ съ Троицына дня.
5 У всѣхъ—одно и то же горе:
Свободный превращенъ въ раба,
Вездѣ—въ стѣнахъ и на просторѣ
Проснулась мысль, кипитъ борьба.
Но паукамъ подобны жаднымъ,
10 Напившись крови, города
Змѣинымъ взоромъ безпощаднымъ
Глядятъ на села и стада.
Торгашъ, металлъ твой—слишкомъ звонокъ:
Вскружиться можетъ голова.
15 Остриженъ наголо—ягненокъ
Способенъ превратиться въ льва.
Ночь на Купала! Въ ураганѣ
Творится шабашъ на землѣ,
Въ дыму несется и въ туманѣ
20 Рой вѣдьмъ на огненной метлѣ.
В душе у каждого назрело
Всё, что назрело у меня,
И разразилась буря смело
В народе с Троицына дня.
5 У всех — одно и то же горе:
Свободный превращён в раба,
Везде — в стенах и на просторе
Проснулась мысль, кипит борьба.
Но паукам подобны жадным,
10 Напившись крови, города
Змеиным взором беспощадным
Глядят на сёла и стада.
Торгаш, металл твой — слишком звонок:
Вскружиться может голова.
15 Острижен наголо — ягнёнок
Способен превратиться в льва.
Ночь на Купала! В урагане
Творится шабаш на земле,
В дыму несётся и в тумане
20 Рой ведьм на огненной метле.
