шихъ во главѣ городскаго управленія, Богдана Онькова и Якуба Бабича, связанныя съ издательской и типографской дѣятельностью Скорины, объясняютъ намъ отношенія его къ западной Россіи вообще и къ тогдашнему центру умственнаго развитія — Вильнѣ въ особенности, — на которыхъ мы теперь и остановимся.
Если около 1525 года, послѣ прекращенія дѣятельности въ Прагѣ, докторъ Францискъ Скорина нашелъ въ Вильнѣ, въ лицѣ Якуба Бабича, покровителя своей типографской и литературной дѣятельности, своего рода «христолюбца» для книжнаго дѣла, въ родѣ упомянутаго выше Ѳедора писаря, пріютившаго въ 1502 году списателя «Десятоглава», то и для пражской дѣятельности Францискъ Скорина нуждался въ такихъ же покровителяхъ. Указаній на князей и бояръ западной Россіи мы не находимъ у Скорины, какъ позднѣе обращаются къ нимъ издатели Несвижскаго Катихизиса (1562), Тяпинскій, издатель Евангелія (около 1570 года), и др.; предположеніе (Добровскаго) о содѣйствіи Скоринѣ короля Сигизмунда I, основанное на упоминаніи Скорины о напечатаніи Апостола «при держаніи наласкавшего господаря Жикгымонта» и на грамотахъ короля (1532 года)[1], ничѣмъ не подтверждается. Остаются болѣе основательныя связи Скорины съ богатыми виленскими горожанами, которые и
- ↑ Какъ упоминаніе Скорины въ Апостолѣ (ср. Добрянскій: Описаніе рукоп. Вилен. библ., стр. 63—1514 года Пятокнижіе «при царстве великаго короля Жикгимоньта». Тоже, см. стр. 47, 193 и 199. Въ XV вѣкѣ Минеи «при державѣ короля польскаго Казимира», стр. 287 и пр.), такъ и выраженія короля, относящіяся къ Скоринѣ въ грамотахъ, напечатанныхъ у Круповича, не могутъ свидѣтельствовать о какихъ либо близкихъ отношеніяхъ Скорины къ королю, представляя общія мѣста. Ср. другія грамоты короля съ подобными цвѣтистыми выраженіями.
стровъ и присяжниковъ виленскихъ Сенко Онковичъ. Отмѣтимъ приведенную приписку на экземплярахъ пражскихъ изданій Скорины: 1) Псалтирь 1517 года, 2) Имп. Публ. библ., въ заглавіи книги Сираха, 3) Виленской библ., въ заглавіи Іова, 4) Московск. Архива Министер. Иностр. Дѣлъ, и др.
ших во главе городского управления, Богдана Онькова и Якуба Бабича, связанные с издательской и типографской деятельностью Скорины, объясняют нам отношения его к западной России вообще и к тогдашнему центру умственного развития — Вильне в особенности, — на которых мы теперь и остановимся.
Если около 1525 года, после прекращения деятельности в Праге, доктор Франциск Скорина нашел в Вильне, в лице Якуба Бабича, покровителя своей типографской и литературной деятельности, своего рода «христолюбца» для книжного дела, в роде упомянутого выше Федора писаря, приютившего в 1502 году списателя «Десятоглава», то и для пражской деятельности Франциск Скорина нуждался в таких же покровителях. Указаний на князей и бояр западной России мы не находим у Скорины, как позднее обращаются к ним издатели Несвижского Катихизиса (1562), Тяпинский, издатель Евангелия (около 1570 года), и др.; предположение (Добровского) о содействии Скорине короля Сигизмунда I, основанное на упоминании Скорины о напечатании Апостола «при держаніи наласкавшего господаря Жикгымонта» и на грамотах короля (1532 года)[1], ничем не подтверждается. Остаются более основательные связи Скорины с богатыми виленскими горожанами, которые и
- ↑ Как упоминание Скорины в Апостоле (ср. Добрянский: Описание рукоп. Вилен. библ., стр. 63—1514 года Пятокнижие «при царстве великаго короля Жикгимоньта». Тоже, см. стр. 47, 193 и 199. В XV веке Минеи «при державе короля польского Казимира», стр. 287 и пр.), так и выражения короля, относящиеся к Скорине в грамотах, напечатанных у Круповича, не могут свидетельствовать о каких либо близких отношениях Скорины к королю, представляя общие места. Ср. другие грамоты короля с подобными цветистыми выражениями.
стров и присяжников виленских Сенко Онкович. Отметим приведенную приписку на экземплярах пражских изданий Скорины: 1) Псалтырь 1517 года, 2) Имп. Публ. библ., в заглавии книги Сираха, 3) Виленской библ., в заглавии Иова, 4) Московск. Архива Министер. Иностр. Дел, и др.
