ному», что дѣйствительно сильно развилось среди магнатовъ и пановъ русскихъ съ половины XVI вѣка, вслѣдствіе сліянія съ польскими магнатами и шляхтой (Унія 1569 года) и съ отступленіями отъ православія.
Переводчики св. писанія въ юго-западной Россіи XVI вѣка придерживались однако и церковно-славянскаго языка и особенностей церковно-славянскихъ книгъ (дѣленія по зачаламъ церковныхъ чтеній), потому что, по свидѣтельству упомянутаго уже Тяпинскаго, въ церквахъ юго-западной Россіи «вси везде во всих своих цр҃квах чтут и мают.. книги словенскимъ языкомъ», какъ и «по всѣх цр҃квах сербских, московских, волоских, булъгарских, харвацких ииных чтут». Такимъ образомъ вопросъ объ отношеніи новыхъ переводовъ къ старославянскимъ, вопросъ о славянскомъ и русскомъ языкѣ въ книгахъ церковныхъ — могъ быть спорнымъ.
И дѣйствительно, въ 1569 году Григорій Александровичъ Ходкевичъ въ предисловіи къ своему изданію Евангелія Учительнаго сознается, что, предпринимая изданіе «кнаученію людемъ христіяньскимъ закону нашего греческаго. Помыслилъ же былъ и се, иже бы сію книгу (Евангеліе учительное) выразумѣнія ради простых людей, преложити на простую молву и имѣлъ есми о том попеченіе великое и совещаша ми люди мудрые, втом писмѣ оученые (замѣтимъ, что печатали извѣстные московскіе типографщики, Иванъ Ѳедоровъ и Петръ Тимоѳеевъ, переиздававшіе затѣмъ въ юго-западной Россіи нѣкоторыя рукописи и книги, взятыя изъ Москвы, напр. Апостолъ), иже прекладаніемъ здавныхъ пословицъ на новые помылка чинится немалая якоже и нынѣ обрѣтается вкнигахъ новаго переводу[1]. Того ради сію книгу яко здавна писаную, велѣлъ есми ее
- ↑ Быть можетъ, здѣсь скрывается указаніе на Апостолъ Скорины, кото-
ному», что действительно сильно развилось среди магнатов и панов русских с половины XVI века, вследствие слияния с польскими магнатами и шляхтой (Уния 1569 года) и с отступлениями от православия.
Переводчики св. писания в юго-западной России XVI века придерживались однако и церковно-славянского языка и особенностей церковно-славянских книг (деления по зачалам церковных чтений), потому что, по свидетельству упомянутого уже Тяпинского, в церквах юго-западной России «вси везде во всих своих цр҃квах чтут и мают.. книги словенскимъ языкомъ», как и «по всѣх цр҃квах сербских, московских, волоских, булъгарских, харвацких ииных чтут». Таким образом вопрос об отношении новых переводов к старославянским, вопрос о славянском и русском языке в книгах церковных — мог быть спорным.
И действительно, в 1569 году Григорий Александрович Ходкевич в предисловии к своему изданию Евангелия Учительного сознается, что, предпринимая издание «кнаученію людемъ христіяньскимъ закону нашего греческаго. Помыслилъ же былъ и се, иже бы сію книгу (Евангелие учительное) выразумѣнія ради простых людей, преложити на простую молву и имѣлъ есми о том попеченіе великое и совещаша ми люди мудрые, втом писмѣ оученые (заметим, что печатали известные московские типографщики, Иван Федоров и Петр Тимофеев, переиздававшие затем в юго-западной России некоторые рукописи и книги, взятые из Москвы, напр. Апостол), иже прекладаніемъ здавныхъ пословицъ на новые помылка чинится немалая якоже и нынѣ обрѣтается вкнигахъ новаго переводу[1]. Того ради сію книгу яко здавна писаную, велѣлъ есми ее
- ↑ Быть может, здесь скрывается указание на Апостол Скорины, кото-
