Страница:Франциск Скорина его переводы, печатные издания и язык.pdf/51

Эта страница была вычитана

послѣдней мѣры виленскіе мѣщане объясняютъ митрополиту Іосифу въ 1511 году тѣмъ, что «намъ мѣщаномъ съ того жадное корысти нѣтъ, нижли только смотримъ, штобы наклады церковныи безъ вѣдома не гинули… бо въ нѣкоторыи лѣта того (скарба церковнаго, который мѣщане называютъ — «нашъ накладъ») были есмо не осмотряли, ино шкода немалая во церкви бывала»[1]. Не смотря на то, что митрополитъ Іосифъ, опираясь на правила Свв. Отецъ, въ которыхъ «того нѣтъ, абы мірскіе люди касалися ко всякому церковному исправленію или церковью обладали»[2], стремился ограничить права мірянъ и еще въ 1509 году въ постановленіяхъ виленскаго собора запретилъ, подъ страхомъ церковнаго отлученія, держать у себя мірянамъ «Божественныя правила» (Кормчую[3]), мѣщане не соглашались отступиться отъ своихъ правъ, и какъ отъ самого митрополита Іосифа добились нѣкоторыхъ уступокъ, такъ и отъ короля, въ 1544 году — подтвержденія своихъ правъ[4]. Но распри между духовенствомъ и мѣщанами продолжались и впослѣдствіи (о вышеупомянутыхъ правахъ и — «о вольность исповѣди, о клятвы невинной въ свѣтскихъ речахъ, о покровахъ» надъ мертвыми, и проч.).

Всѣ эти распри мірянъ съ духовенствомъ, какъ и патронатъ, представляли не однѣ только дурныя стороны, имѣли не одно только отрицательное значеніе въ исторіи нравственнаго и религіознаго развитія юго-западной Россіи XVI вѣка. Изъ свѣтскихъ же людей, изъ мірянъ являлись иногда, въ первой половинѣ XVI вѣка, лучшіе представители духовенства, какъ митрополитъ

  1. Виленскій Археографич. Сборникъ, т. VI, № 4.
  2. Тамъ же.
  3. «Занеже держаще ихъ мірьскіи люди нѣвкоторыхъ дѣлехъ законъ презираютъ и пастырей своихъ преслушаются… Сами собѣ законъ бываютъ». Памятники Русск. Старины въ западн. губ., вып. VI, стр. 168.
  4. Акты Западн. Россіи, т. II, стр. 398, и д.
Тот же текст в современной орфографии

последней меры виленские мещане объясняют митрополиту Иосифу в 1511 году тем, что «намъ мѣщаномъ съ того жадное корысти нѣтъ, нижли только смотримъ, штобы наклады церковныи безъ вѣдома не гинули… бо въ нѣкоторыи лѣта того (скарба церковного, который мещане называют — „наш наклад“) были есмо не осмотряли, ино шкода немалая во церкви бывала»[1]. Не смотря на то, что митрополит Иосиф, опираясь на правила Свв. Отец, в которых «того нѣтъ, абы мірскіе люди касалися ко всякому церковному исправленію или церковью обладали»[2], стремился ограничить права мирян и еще в 1509 году в постановлениях виленского собора запретил, под страхом церковного отлучения, держать у себя мирянам «Божественные правила» (Кормчую[3]), мещане не соглашались отступиться от своих прав, и как от самого митрополита Иосифа добились некоторых уступок, так и от короля, в 1544 году — подтверждения своих прав[4]. Но распри между духовенством и мещанами продолжались и впоследствии (о вышеупомянутых правах и — «о вольность исповеди, о клятвы невинной в светских речах, о покровах» над мертвыми, и проч.).

Все эти распри мирян с духовенством, как и патронат, представляли не одни только дурные стороны, имели не одно только отрицательное значение в истории нравственного и религиозного развития юго-западной России XVI века. Из светских же людей, из мирян являлись иногда, в первой половине XVI века, лучшие представители духовенства, как митрополит

  1. Виленский Археографич. Сборник, т. VI, № 4.
  2. Там же.
  3. «Занеже держаще ихъ мірьскіи люди нѣвкоторыхъ дѣлехъ законъ презираютъ и пастырей своихъ преслушаются… Сами собѣ законъ бываютъ». Памятники Русск. Старины в западн. губ., вып. VI, стр. 168.
  4. Акты Западн. России, т. II, стр. 398, и д.