Страница:Франциск Скорина его переводы, печатные издания и язык.pdf/27

Эта страница была вычитана

Кеппенъ (Матеріалы для исторіи просвѣщенія. № ІІ. Библіографическіе Листы, 1825. Спб. 1826. Изданія Скорины указаны на с. 79—84) сомнѣвается въ 1525 годѣ изданія Апостола, какъ отмѣтилъ Сопиковъ, и ставитъ знакъ вопроса при этомъ годѣ; замѣчаетъ, что Сопиковъ «напрасно показываетъ Псалтирь Скорины подъ двумя номерами, раздѣливъ оную на Каноникъ № 517 и Псалтирь № 930», причемъ указываетъ, что полный экземпляръ этой книги находится въ Ландсгутѣ, у проф. Маннерта. По поводу «Описанія рукописей гр. Толстова — Строевымъ»[1], въ которомъ отмѣчены рукописные списки книгъ Скорины, Кеппенъ высказываетъ сожалѣніе, что не присоединены къ описанію выписки изъ этихъ рукописей: «выписки изъ такихъ рукописей любопытны, какъ въ отношеніи къ исторіи перевода св. книгъ, такъ и для опредѣленія числа и оттѣнковъ понынѣ слишкомъ мало еще изслѣдованныхъ нарѣчій разныхъ словенскихъ языковъ» (267 с.). Въ разныхъ мѣстахъ своего труда Кеппенъ возстаетъ противъ названія языка книгъ и рукописей XVI—XVII вѣка бѣлорусскимъ, предлагая называть его «Литовско-Русскимъ» (267, 268), а на стр. 409 отличаетъ еще Литовско-русскій языкъ отъ Русскаго (Карпато-Русскаго)[2].

  1. Упомянемъ здѣсь описанія Строева книгъ Скорины въ библіотекахъ — гр. Толстова (1829) и Царскаго (1836) съ приложеніями снимковъ съ текста и гравюръ. Мы не считаемъ необходимымъ разсматривать особо описанія Строева, Сахарова (1842 и 1849), какъ и болѣе позднія краткія описанія Ундольскаго и др.
  2. Кеппенъ ссылается (с. 268) на писателей XVI—XVII вв., которые говорятъ о языкѣ Литовскомъ, подразумѣвая подъ нимъ книжный русскій языкъ: Катихизисъ Лаврентія Зизанія — «по-литовски оглашеніе». Мы можемъ прибавить изъ Словаря Памвы Берынды (1653), 133 л. «Пѣтель: Чески и Руски, Когутъ. Волынски, Пѣвень. Литовски Петухъ». Изъ этого видно только, что подъ Литовскимъ яз. разумѣли языкъ преимущественно западной Россіи, т.-е. бѣлорусскій, какъ нынче на него и смотрятъ. Но въ литературѣ нашего предмета можно отмѣтить разногласіе по этому вопросу. Самый рѣзкій взглядъ на письменный языкъ западной Россіи XVI—XVII в. высказалъ Бодянскій
Тот же текст в современной орфографии

Кеппен (Материалы для истории просвещения. № ІІ. Библиографические Листы, 1825. Спб. 1826. Издания Скорины указаны на с. 79—84) сомневается в 1525 годе издания Апостола, как отметил Сопиков, и ставит знак вопроса при этом годе; замечает, что Сопиков «напрасно показывает Псалтырь Скорины под двумя номерами, разделив оную на Каноник № 517 и Псалтырь № 930», причем указывает, что полный экземпляр этой книги находится в Ландсгуте, у проф. Маннерта. По поводу «Описания рукописей гр. Толстова — Строевым»[1], в котором отмечены рукописные списки книг Скорины, Кеппен высказывает сожаление, что не присоединены к описанию выписки из этих рукописей: «выписки из таких рукописей любопытны, как в отношении к истории перевода св. книг, так и для определения числа и оттенков поныне слишком мало еще исследованных наречий разных словенских языков» (267 с.). В разных местах своего труда Кеппен восстает против названия языка книг и рукописей XVI—XVII века белорусским, предлагая называть его «Литовско-Русским» (267, 268), а на стр. 409 отличает еще Литовско-русский язык от Русского (Карпато-Русского)[2].

  1. Упомянем здесь описания Строева книг Скорины в библиотеках — гр. Толстова (1829) и Царского (1836) с приложениями снимков с текста и гравюр. Мы не считаем необходимым рассматривать особо описания Строева, Сахарова (1842 и 1849), как и более поздние краткие описания Ундольского и др.
  2. Кеппен ссылается (с. 268) на писателей XVI—XVII вв., которые говорят о языке Литовском, подразумевая под ним книжный русский язык: Катихизис Лаврентия Зизания — «по-литовски оглашение». Мы можем прибавить из Словаря Памвы Берынды (1653), 133 л. «Пѣтель: Чески и Руски, Когутъ. Волынски, Пѣвень. Литовски Петухъ». Из этого видно только, что под Литовским яз. разумели язык преимущественно западной России, т. е. белорусский, как нынче на него и смотрят. Но в литературе нашего предмета можно отметить разногласие по этому вопросу. Самый резкий взгляд на письменный язык западной России XVI—XVII в. высказал Бодянский