— Ни подъ какимъ видомъ.
— Итакъ люди припоминаютъ то, что узнали нѣкогда?
— Непремѣнно такъ.
— > Когда же наши души получили знаніе всего этого? Потому что очевидно, — не съ того времени, какъ мы родились на свѣтъ, воплотившись въ человѣческій образъ.
— Очевидно нѣтъ.
— Слѣдовательно прежде?
— Да.
— Очевидно слѣдовательно, любезный Симмій, что души наши существовали прежде, чѣмъ воплотились въ человѣческій образъ, существовали безъ тѣлъ и обладали знаніемъ.
— Если однакожъ мы не получаемъ этихъ знаній при самомъ рожденіи, Сократъ, потому что это время еще у насъ остается.
— Допустимъ, любезный другъ, но въ такомъ случаѣ, когда же мы ихъ теряемъ? потому что мы не родимся съ ними, какъ мы сейчасъ признали. Развѣ теряемъ въ то же время, какъ и получаемъ? Или ты можешь указать какое нибудь другое время?
— Рѣшительно нѣтъ, Сократъ. Но я право, незамѣтно для самого себя, сказалъ нѣчто лишенное всякаго значенія.
ХХП. — Итакъ, любезный Симмій, продолжалъ Сократъ, дѣло представляется для насъ въ слѣдующемъ видѣ. Если, какъ мы постоянно твердимъ, дѣйствительно существуютъ прекрасное, доброе и всѣ подобнаго рода сущности, и мы возводимъ къ нимъ какъ
— Ни под каким видом.
— Итак люди припоминают то, что узнали некогда?
— Непременно так.
— > Когда же наши души получили знание всего этого? Потому что очевидно, — не с того времени, как мы родились на свет, воплотившись в человеческий образ.
— Очевидно нет.
— Следовательно прежде?
— Да.
— Очевидно следовательно, любезный Симмий, что души наши существовали прежде, чем воплотились в человеческий образ, существовали без тел и обладали знанием.
— Если однакож мы не получаем этих знаний при самом рождении, Сократ, потому что это время еще у нас остается.
— Допустим, любезный друг, но в таком случае, когда же мы их теряем? потому что мы не родимся с ними, как мы сейчас признали. Разве теряем в то же время, как и получаем? Или ты можешь указать какое нибудь другое время?
— Решительно нет, Сократ. Но я право, незаметно для самого себя, сказал нечто лишенное всякого значения.
ХХП. — Итак, любезный Симмий, продолжал Сократ, дело представляется для нас в следующем виде. Если, как мы постоянно твердим, действительно существуют прекрасное, доброе и все подобного рода сущности, и мы возводим к ним как
