прежде всего классическая английская работа Ральфа Робинзона (Ralph Robynson), появившаяся первым изданием в 1551 году и потом бесчисленное количество раз печатавшаяся. Перевод этот очень точен и близок к подлиннику. Язык его в Англии считается образцовым и потому изучается и комментируется, как какое-нибудь классическое произведение. Перевод Робинзона приложен к названному выше изданию Лептона.
Из французских переводов назову прежде всего труд Гюёдевилля (Gueudeville), представляющий не столько перевод, сколько пересказ „Утопии“, местами значительно расширенный. Главную особенность этого перевода составляют приложенные к нему гравюры, единственная, насколько мне известно, попытка иллюстрировать, „Утопию“, если не считать нескольких рисунков Ганса Гольбейна в издании C. Из этих гравюр особенно интересны приложенные к настоящему изданию изображение коммунальной столовой утопийцев (стр. 112) и рисунок осмотра женихом и невестой друг друга (стр. 160). Перевод этот вышел в Лейдене в 1715 году. Имеется в Институте книги, документа, письма.
Другая французская работа принадлежит Томасу Руссо, архивисту клуба якобинцев. Второе издание ее вышло как раз в год Великой революции (1789). Этот перевод также очень далек от оригинала и расширяет его, хотя не в такой мере, как Гюёдевилль. Тем не менее перевод Руссо стал во Франции как бы вульгатой и был перепечатан еще в 1888 году. Из немецких переводов печальную известность приобрел труд Коте (Kothe), изданный известной фирмой „Реклама“ в 1846 году и потом перепечатанный в ее серии „Универсальная библиотека“. В своей книге о Томасе Море (стр. 258 немецкого оригинала) Каутский неопровержимо доказал, что Коте работал не по оригиналу, а по какому-то плохому французскому переводу, который в свою очередь был сделан не по подлиннику, а по английскому переводу Бернета. В результате получилась, конечно, никуда не годная работа.
Обратимся, наконец, к русским трудам. Одним
