нельзя воспользоваться для вывода заключенія, которое мы намѣревались сдѣлать, выставляютъ заключительное положеніе какъ доказанное и выкрикиваютъ ею съ тріумфомъ. Если противникъ застѣнчивъ или тупъ, а самъ обладаешь значительнымъ безстыдствомъ и хорошимъ голосомъ, это весьма можетъ удасться». Г. Страховъ только усовершенствовалъ эту уловку 13; не будучи въ состояніи отразить доводъ противника, онъ опровергаетъ прямо противуположное положеніе (т.-е., въ сущности, побиваетъ себя самого) и выкрикиваетъ при этомъ: что и доказать надлежало!
Показавъ, такимъ образомъ, на примѣрѣ Бурбоновъ, что на первыхъ порахъ скрещиваніе вовсе не такъ всесильно, какъ утверждаетъ Данилевскій, я указываю далѣе, что въ природѣ несомнѣнно существуютъ причины, его ограничивающія (дѣйствовавшія, напримѣръ, при образованіи человѣческихъ племенъ[1]). Наконецъ, я останавливаюсь на несомнѣнныхъ фактахъ, доказывающихъ, что разновидности могутъ уживаться рядомъ не смѣшиваясь и, слѣдовательно не уничтожаясь. При этомъ я указываю на свидѣтельство Дарвина, что онъ неоднократно наблюдалъ это явленіе, и ссылаюсь на факты Негели, доказывающаго это положеніе на многочисленныхъ разновидностяхъ Hieracium. Желая подорвать въ глазахъ своихъ читателей достовѣрность моей ссылки на факты Негели, г. Страховъ ядовито замѣчаетъ: «Итакъ, г. Тимирязевъ, полагая, что въ настоящемъ случаѣ Негели сходится съ Дарвиномъ, нашелъ факты въ его пользу. Какъ странно! Самъ Негели говоритъ объ этомъ слѣдующее»… Далѣе приводится рядъ выписокъ изъ книги Негели, изъ которыхъ читателю понятно только то, что Негели въ чемъ-то не согласенъ съ Дарвиномъ, но въ чемъ именно и на какомъ основаніи, изъ этихъ глухихъ, отрывочныхъ выписокъ, конечно, ничего понять невозможно. На эту выходку г. Страхова я отвѣчу то же, что отвѣчалъ и ранѣе. До того, что говоритъ или думаетъ Негели, мнѣ нѣтъ никакого дѣла; я цѣню только приводимые имъ факты, а г. Страховъ, конечно, не осмѣлится утверждать, что я невѣрно цитирую или объясняю эти факты[2]. Данилевскій и г. Страховъ увѣряютъ, что скрещиваніе всесильно и ведетъ къ сглаживанію всякихъ различій; Дарвинъ говоритъ, что наблюдалъ въ природѣ совмѣстное присутствіе разновидностей, а Негели возводитъ это въ общее правило и подтверждаетъ своими многолѣтними наблюденіями надъ совмѣстнымъ разведеніемъ многочисленныхъ
- ↑ Какъ на главную причину (помимо отбора), ограничивающую скрещиваніе, я подробно указываю на то, что возникновеніе всякой новой формы будетъ всегда мѣстное; такъ что не можетъ быть и рѣчи, наприм., о скрещиваніи между всѣми представителями вида (Лекціи и рѣчи, стр. 158—159 и 162).
- ↑ Не касаясь здѣсь мнѣній Негели, такъ какъ это къ дѣлу не относится, замѣчу, что если Негели въ этомъ случаѣ только полагаетъ, что не согласенъ съ Дарвиномъ, то онъ прямо фактически противорѣчитъ Данилевскому и г. Страхову, такъ какъ именно доказываетъ, что въ природѣ скрещиваніе не играетъ той роли, которую ему приписываетъ Данилевскій. Еслибъ г. Страховъ вдумался въ приведенную имъ цитату, то, конечно, припряталъ бы ее подалѣе, а не предъявлялъ бы въ качествѣ аргумента.
нельзя воспользоваться для вывода заключения, которое мы намеревались сделать, выставляют заключительное положение как доказанное и выкрикивают ею с триумфом. Если противник застенчив или туп, а сам обладаешь значительным бесстыдством и хорошим голосом, это весьма может удасться». Г. Страхов только усовершенствовал эту уловку 13; не будучи в состоянии отразить довод противника, он опровергает прямо противоположное положение (т. е., в сущности, побивает себя самого) и выкрикивает при этом: что и доказать надлежало!
Показав, таким образом, на примере Бурбонов, что на первых порах скрещивание вовсе не так всесильно, как утверждает Данилевский, я указываю далее, что в природе несомненно существуют причины, его ограничивающие (действовавшие, например, при образовании человеческих племен[1]). Наконец, я останавливаюсь на несомненных фактах, доказывающих, что разновидности могут уживаться рядом не смешиваясь и, следовательно не уничтожаясь. При этом я указываю на свидетельство Дарвина, что он неоднократно наблюдал это явление, и ссылаюсь на факты Негели, доказывающего это положение на многочисленных разновидностях Hieracium. Желая подорвать в глазах своих читателей достоверность моей ссылки на факты Негели, г. Страхов ядовито замечает: «Итак, г. Тимирязев, полагая, что в настоящем случае Негели сходится с Дарвином, нашел факты в его пользу. Как странно! Сам Негели говорит об этом следующее»… Далее приводится ряд выписок из книги Негели, из которых читателю понятно только то, что Негели в чём-то не согласен с Дарвином, но в чём именно и на каком основании, из этих глухих, отрывочных выписок, конечно, ничего понять невозможно. На эту выходку г. Страхова я отвечу то же, что отвечал и ранее. До того, что говорит или думает Негели, мне нет никакого дела; я ценю только приводимые им факты, а г. Страхов, конечно, не осмелится утверждать, что я неверно цитирую или объясняю эти факты[2]. Данилевский и г. Страхов уверяют, что скрещивание всесильно и ведет к сглаживанию всяких различий; Дарвин говорит, что наблюдал в природе совместное присутствие разновидностей, а Негели возводит это в общее правило и подтверждает своими многолетними наблюдениями над совместным разведением многочисленных
- ↑ Как на главную причину (помимо отбора), ограничивающую скрещивание, я подробно указываю на то, что возникновение всякой новой формы будет всегда местное; так что не может быть и речи, наприм., о скрещивании между всеми представителями вида (Лекции и речи, стр. 158—159 и 162).
- ↑ Не касаясь здесь мнений Негели, так как это к делу не относится, замечу, что если Негели в этом случае только полагает, что не согласен с Дарвином, то он прямо фактически противоречит Данилевскому и г. Страхову, так как именно доказывает, что в природе скрещивание не играет той роли, которую ему приписывает Данилевский. Если б г. Страхов вдумался в приведенную им цитату, то, конечно, припрятал бы ее подалее, а не предъявлял бы в качестве аргумента.
