денному. Потому-то Онъ рѣшилъ создать по крайней мѣрѣ нѣкій движущійся образъ вѣчности. Именно, устроивъ поднебесную, Онъ вмѣстѣ съ тѣмъ создалъ по подобію Некорректный вызов шаблона→вѣчно-
то неиначе, какъ отвнѣ и то только отчасти, а не всею цѣлосіію своей идеальной сущности. Но вселенная содержитъ въ себѣ, кромѣ міра чувственныхъ, мимолетныхъ вещей, и міръ душъ — существъ сверхчувственныхъ, безсмертныхъ и разумныхъ и, само собою понятно, что для этихъ душъ, по крайней мѣрѣ съ того момента, какъ онѣ существуютъ, ихъ идеи илп ихъ сверхчувственныя сущности представляютъ для нихъ не нѣчто внѣшнее, трансцендентное, а нѣчто внутреннее — ихъ полную природную собственность, которою, правда, каждая изъ нпхъ различно пользуется, но которой ни одна изъ нихъ ни совсѣмъ потерять, ни перемѣнить на какую либо совсѣмъ иную, хотя бы и хотѣла, не можетъ. Бъ составъ міровой души, какъ мы видѣли (см. примѣч. къ р. 35 В) вошлн не образы только идей, составляющихъ ея существо, но и сами идеи, какъ реальныя потенціи ея природы, и вотъ аочему одушевленная ею вселенная представляетъ собою существо настолько совершенное и самодовлѣющее, что оно можетъ обходиться безъ общенія съ кѣмъ бы то ни было, безъ общенія даже съ своимъ Первообразомъ и Создателемъ (Тим. р. 34. В.). Изъ того-же состава образованы и божественныя души всѣхъ звѣздъ и планетъ и даже низшія души — человѣческія, такъ что даже всякій изъ людей не внѣ себя имѣетъ, но въ себѣ же — въ головѣ своей носитъ божественное начало "духа вѣщателя", который постоянно напоминаетъ ему о небесномъ, идеальномъ мірѣ и о его собственной, лежащей въ немъ божественной идеѣ (Тим. р. 90). Но съ другой стороны даже совершеннѣйшая и богоподобнѣйшая изъ душъ — міровая душа проявляегъ и раскрываетъ полноту своей идеи не иначе, какъ во времени, т. е. постепенно, послѣдовательно, по частямъ и, значитъ, ни въ одинъ изъ данныхъ моментовъ не представляетъ полнаго равенства съ своей вѣчной всецѣлостной идеей, какъ она сразу была и всегда пребываетъ во всеобъемлющемъ разумѣ Творца ея, такъ что, очевидно, н для нея самой ея вѣчная всесодержащая идея всегда есть нѣчто трансцендентное, стоящее надъ или предъ нею въ безконечной дали, — есть исходный пунктъ и конечная цѣль ея бытія и жизни, но не владѣемое достояніе. А послѣ нея что уже и говорить о тѣхъ низшихъ безсмертныхъ душахъ, которыя настолько несовершенны, что не изъяты даже отъ возможности болѣе иди менѣе далекаго отпаденія отъ своей идеи?! Даже душа, всецѣло отдающаяся мудрости — уразумѣнію разумнаго идеальнаго порядка вещей, лишь отчасти осуществляетъ свою вѣчную неисчерпаемую идею, даже отъ нея она безконечно далека и высока; еще дальше отстоитъ отъ своей идеи душа не мудрая, легкомысленная, знающая хорошо лишь то, о чемъ говорятъ внѣшнія чувства и лишь очень смутно — тотъ невидимый идеальный міръ, въ сферѣ котораго, вмѣстѣ со
денному. Потому-то Он решил создать по крайней мере некий движущийся образ вечности. Именно, устроив поднебесную, Он вместе с тем создал по подобию Некорректный вызов шаблона→вечно-
то неиначе, как отвне и то только отчасти, а не всею целосиию своей идеальной сущности. Но вселенная содержит в себе, кроме мира чувственных, мимолетных вещей, и мир душ — существ сверхчувственных, бессмертных и разумных и, само собою понятно, что для этих душ, по крайней мере с того момента, как они существуют, их идеи илп их сверхчувственные сущности представляют для них не нечто внешнее, трансцендентное, а нечто внутреннее — их полную природную собственность, которою, правда, каждая из нпх различно пользуется, но которой ни одна из них ни совсем потерять, ни переменить на какую либо совсем иную, хотя бы и хотела, не может. Б состав мировой души, как мы видели (см. примеч. к р. 35 В) вошлн не образы только идей, составляющих её существо, но и сами идеи, как реальные потенции её природы, и вот аочему одушевленная ею вселенная представляет собою существо настолько совершенное и самодовлеющее, что оно может обходиться без общения с кем бы то ни было, без общения даже с своим Первообразом и Создателем (Тим. р. 34. В.). Из того же состава образованы и божественные души всех звезд и планет и даже низшие души — человеческие, так что даже всякий из людей не вне себя имеет, но в себе же — в голове своей носит божественное начало "духа вещателя", который постоянно напоминает ему о небесном, идеальном мире и о его собственной, лежащей в нём божественной идее (Тим. р. 90). Но с другой стороны даже совершеннейшая и богоподобнейшая из душ — мировая душа проявляег и раскрывает полноту своей идеи не иначе, как во времени, т. е. постепенно, последовательно, по частям и, значит, ни в один из данных моментов не представляет полного равенства с своей вечной всецелостной идеей, как она сразу была и всегда пребывает во всеобъемлющем разуме Творца её, так что, очевидно, н для неё самой её вечная всесодержащая идея всегда есть нечто трансцендентное, стоящее над или пред нею в бесконечной дали, — есть исходный пункт и конечная цель её бытия и жизни, но не владеемое достояние. А после неё что уже и говорить о тех низших бессмертных душах, которые настолько несовершенны, что не изъяты даже от возможности более иди менее далекого отпадения от своей идеи?! Даже душа, всецело отдающаяся мудрости — уразумению разумного идеального порядка вещей, лишь отчасти осуществляет свою вечную неисчерпаемую идею, даже от неё она бесконечно далека и высока; еще дальше отстоит от своей идеи душа не мудрая, легкомысленная, знающая хорошо лишь то, о чём говорят внешние чувства и лишь очень смутно — тот невидимый идеальный мир, в сфере которого, вместе со
