Такъ вотъ почему печень получила такую природу и помѣщена въ показанномъ нами мѣстѣ; — это — ради мантики. Впрочемъ, только пока человѣкъ живъ, печевь обладаетъ этимъ свойствомъ, то есть, содержитъ въ себѣ ясныя черты знаменій; когда же она лишается жизни, то становится какъ бы слѣпою и даетъ не настолько ясныя указанія, чтобъ они знаменовали что нибудь съ очевидностію. Что же касается устройства и мѣста сосѣдняго съ печенью внутренняго органа, то онъ находится налѣво отъ нея и (существуетъ) ради нея же, именно для того, чтобъ поддерживать ее всегда чистою и ясною (служа ей), наподобіе приготовленнаго для зеркала и всегда наготовѣ вблизи лежащаго полотенца. Поэтому-то, когда, вслѣдствіе болѣзней тѣла, появляются вокругъ печени какія либо нечистоты, то рыхлая селезенка, будучи пустою и безкровною, принимаетъ ихъ въ себя и тѣмъ очищаетъ (печень), и такъ какъ при этомъ сама она наполняется веществами, которыя она вычищаетъ (вбирая въ себя), то въ это время бываетъ боль, шою и вздутою, а послѣ того какъ тѣло станетъ чистымъ, она постепенно умаляется и опять приходитъ въ прежній видъ.
Что все сказанное нами о душѣ — о ея смертной и ея божественной части а также о томъ, какимъ образомъ, въ какихъ органахъ и по какимъ причинамъ онѣ получили отдѣльное помѣщеніе, что все сіе представляетъ истину, — утверждать это мы дерзнули бы развѣ только въ томъ случаѣ, если-бы само Божество дало намъ на это свое изволеніе; но что нами высказаны такія мнѣнія, которыя по крайней мѣрѣ имѣютъ свойство вѣроятности, это можемъ смѣло думать и утверждать и теперь и тѣмъ болѣе, когда войдемъ въ ближайше изслѣдованіе предмета. Поэтому и
зомъ и объясняется то огромное вліяніе, какое имѣлъ дельфійскій оракулъ не только на религіозную, но и на политическую жизнь Едлады.
Так вот почему печень получила такую природу и помещена в показанном нами месте; — это — ради мантики. Впрочем, только пока человек жив, печевь обладает этим свойством, то есть, содержит в себе ясные черты знамений; когда же она лишается жизни, то становится как бы слепою и дает не настолько ясные указания, чтоб они знаменовали что-нибудь с очевидностью. Что же касается устройства и места соседнего с печенью внутреннего органа, то он находится налево от неё и (существует) ради неё же, именно для того, чтоб поддерживать ее всегда чистою и ясною (служа ей), наподобие приготовленного для зеркала и всегда наготове вблизи лежащего полотенца. Поэтому-то, когда, вследствие болезней тела, появляются вокруг печени какие либо нечистоты, то рыхлая селезенка, будучи пустою и бескровною, принимает их в себя и тем очищает (печень), и так как при этом сама она наполняется веществами, которые она вычищает (вбирая в себя), то в это время бывает боль, шою и вздутою, а после того как тело станет чистым, она постепенно умаляется и опять приходит в прежний вид.
Что всё сказанное нами о душе — о её смертной и её божественной части а также о том, каким образом, в каких органах и по каким причинам они получили отдельное помещение, что всё сие представляет истину, — утверждать это мы дерзнули бы разве только в том случае, если бы само Божество дало нам на это свое изволение; но что нами высказаны такие мнения, которые по крайней мере имеют свойство вероятности, это можем смело думать и утверждать и теперь и тем более, когда войдем в ближайше исследование предмета. Поэтому и
зом и объясняется то огромное влияние, какое имел дельфийский оракул не только на религиозную, но и на политическую жизнь Едлады.
