Эта страница не была вычитана
97
настигаются'). Что же касается прочихъ звѣздъ и того, гдѣ именно и почему (Создатель) утвердилъ ихъ, то входить въ разсужденіе объ втомъ значило бы отдать гораздо больше вниманія атому второстепенному предмету, чѣмъ тому (существенному), ради котораго оно велось бы. Впрочемъ, быть можетъ, послѣ когда вибудь, при досугѣ, и ето мы
порядкомъ планетъ (Солнце, Меркурій, Венера, Земля), безъ всякаго сомнѣнія, заключается въ томъ, что онъ и солнце включалъ въ число планетъ, вращающихся около земли
- ) Выше мы встрѣчали уже подобное мѣсто (р. 36). Тамъ Платонъ говорилъ, что круги всѣ вообще идутъ въ различныхъ направленіяхъ, но что касается скорости движенія, то только три изъ нихъ идутъ съ одинаковою скоростію, остальные же четыре различаются по скорости и другъ съ другомъ и съ этими тремя. Итакъ, теперь мы знаемъ, что круги одинаковой скорости — это Солнце, Венера и Меркурій, и что круги идущіе въ направленіи противоположномъ солнцу суть — Венера и Меркурій. Что такова въ самомъ дѣлѣ мысль Платона объ этихъ планетахъ, это доказываетъ кажущееся страннымъ на первый взглядъ выраженіе, что эти три планеты какъ догоняютъ одна другую, такъ и настигаются одна другою. Въ самомъ дѣлѣ, когда два тѣла стремятся на встрѣчу другъ къ другу, то они какъ будто и догоняютъ другъ друга взаимно п настигаются одно другимъ. Такъ бываетъ, по выраженію Платона, только между солнцемъ съ одной стороны, Меркуріемъ и Венерой съ другой, но не съ остальными, которыя идутъ по одному направленію, и между которыми болѣе быстрыя конечно настигаютъ болѣе медленныя, но никогда сами послѣдними не настигаются. Платонъ, очевидно, обратилъ вниманіе на два особыя обстоятельства въ движеніи Венеры и Меркурія, и во 1-хъ на то, что къ концу годоваго кругооборота солнца онѣ оказываются лишь на самомъ незначительномъ разстояніи отъ солнца и отсюда заключилъ, что вращенія ихъ, какъ бы ни были въ частностяхъ своихъ неправильны, совершаются однакожъ всегда равномѣрно — почти въ продолженіе года. Еслибы онъ на этомъ остановился, то имѣлъ бы на своей сторонѣ по крайней мѣрѣ данныя непосредственнаго опыта. Но онъ вмѣстѣ съ тѣмъ пришелъ въ совершенно ложной гипотезѣ, что пути Венеры и Марса противоположны движенію солнца, пришелъ въ этой гипотезѣ въ виду тѣхъ самыхъ, замѣчаемыхъ въ движеніи этихъ двухъ планетъ, частныхъ неправильностей, указаніе на которыя мы встрѣчали уже у Цицерона, и которыя нынѣ объясняются совсѣмъ иначе, — именно тѣмъ, что это суть планеты низшаго порядка т. е. такія, которыхъ орбиты входятъ въ орбиту, описываемую землею въ ед годовомъ обращеніи вокругі солнца. Такъ какъ ихъ вращеніе вокругъ солнца быстрѣе, чѣмъ вращеніе земли, то этотъ излишекъ скорости, смотря по положенію ихъ въ отношеніи къ землѣ, то ускоряетъ, то замедляетъ ежедневное появленіе ихъ на нашемъ горизонтѣ.
Тот же текст в современной орфографии
настигаются'). Что же касается прочих звезд и того, где именно и почему (Создатель) утвердил их, то входить в рассуждение об втом значило бы отдать гораздо больше внимания атому второстепенному предмету, чем тому (существенному), ради которого оно велось бы. Впрочем, быть может, после когда вибудь, при досуге, и ето мы
порядком планет (Солнце, Меркурий, Венера, Земля), без всякого сомнения, заключается в том, что он и солнце включал в число планет, вращающихся около земли
- ) Выше мы встречали уже подобное место (р. 36). Там Платон говорил, что круги все вообще идут в различных направлениях, но что касается скорости движения, то только три из них идут с одинаковою скоростию, остальные же четыре различаются по скорости и друг с другом и с этими тремя. Итак, теперь мы знаем, что круги одинаковой скорости — это Солнце, Венера и Меркурий, и что круги идущие в направлении противоположном солнцу суть — Венера и Меркурий. Что такова в самом деле мысль Платона об этих планетах, это доказывает кажущееся странным на первый взгляд выражение, что эти три планеты как догоняют одна другую, так и настигаются одна другою. В самом деле, когда два тела стремятся на встречу друг к другу, то они как будто и догоняют друг друга взаимно п настигаются одно другим. Так бывает, по выражению Платона, только между солнцем с одной стороны, Меркурием и Венерой с другой, но не с остальными, которые идут по одному направлению, и между которыми более быстрые конечно настигают более медленные, но никогда сами последними не настигаются. Платон, очевидно, обратил внимание на два особые обстоятельства в движении Венеры и Меркурия, и во 1-х на то, что к концу годового кругооборота солнца они оказываются лишь на самом незначительном расстоянии от солнца и отсюда заключил, что вращения их, как бы ни были в частностях своих неправильны, совершаются однакож всегда равномерно — почти в продолжение года. Если бы он на этом остановился, то имел бы на своей стороне по крайней мере данные непосредственного опыта. Но он вместе с тем пришел в совершенно ложной гипотезе, что пути Венеры и Марса противоположны движению солнца, пришел в этой гипотезе в виду тех самых, замечаемых в движении этих двух планет, частных неправильностей, указание на которые мы встречали уже у Цицерона, и которые ныне объясняются совсем иначе, — именно тем, что это суть планеты низшего порядка т. е. такие, которых орбиты входят в орбиту, описываемую землею в ед годовом обращении вокруги солнца. Так как их вращение вокруг солнца быстрее, чем вращение земли, то этот излишек скорости, смотря по положению их в отношении к земле, то ускоряет, то замедляет ежедневное появление их на нашем горизонте.
