— Какого это сомнѣнія, Сократъ?
"Я думаю, тебѣ часто приходилось слышать вопросъ, чѣмъ руководиться при различеніи, хотя бы даже въ настоящую минуту, того, спимъ ли мы съ тобою, и все то, что мы здѣсь разсуждаемъ, есть сонъ, или мы не спимъ и бесѣдуемъ съ тобою на яву?"
— Да, Сократъ, трудно руководиться чѣмъ - нибудь. Жизнь во снѣ есть какъ бы варіантъ того же, что бываетъ на яву, и нѣтъ препятствія думать, что та бесѣда, которую мы съ тобою ведемъ, есть сновидѣніе. А то обстоятельство, что и въ сновидѣніи иногда приснится, что разсказываешь сновидѣніе, дѣлаетъ удивительно какъ схожею жизнь во снѣ съ жизнью на яву.
"Ботъ видишь, это твое "малѣйшее сомнѣніе" оказывается не совсѣмъ недопустимымъ, когда ты его допускаешь даже при различеніи сна отъ жизни на яву. И такъ какъ мы половину времени проспимъ и половину прободрствуемъ, и душа наша въ томъ и другомъ состояніи меньше всего захочетъ думать о ложности того, что ей въ данномъ состояніи "кажется," то выходитъ, что половину времени мы считаемъ "существующимъ" одно, а половину — другое, съ одинаковою каждый разъ настойчивостью. '
— Это вѣрно.
"А о болѣзняхъ вообще и психическихъ въ частности не придется ли повторить то же самое, за исключеніемъ развѣ того, что время тутъ ужъ не половинное."[1]
— Вѣрно.
"Ну, а бо́лыпее или меньшее время развѣ имѣетъ значеніе при различеніи истины отъ лжи?“
— Это было бы смѣшно.
"А кромѣ времени ты можешь указать на что-нибудь, въ силу чего рѣшенія души въ одномъ состояніи истинны, а въ другомъ ложны?"
- ↑ т. е. не составляетъ вмѣстѣ съ здоровымъ состояніемъ такія двѣ ночти равныя половины, какъ время сна и бодрствованія.
— Какого это сомнения, Сократ?
"Я думаю, тебе часто приходилось слышать вопрос, чем руководиться при различении, хотя бы даже в настоящую минуту, того, спим ли мы с тобою, и всё то, что мы здесь рассуждаем, есть сон, или мы не спим и беседуем с тобою на яву?"
— Да, Сократ, трудно руководиться чем - нибудь. Жизнь во сне есть как бы вариант того же, что бывает на яву, и нет препятствия думать, что та беседа, которую мы с тобою ведем, есть сновидение. А то обстоятельство, что и в сновидении иногда приснится, что рассказываешь сновидение, делает удивительно как схожею жизнь во сне с жизнью на яву.
"Бот видишь, это твое "малейшее сомнение" оказывается не совсем недопустимым, когда ты его допускаешь даже при различении сна от жизни на яву. И так как мы половину времени проспим и половину прободрствуем, и душа наша в том и другом состоянии меньше всего захочет думать о ложности того, что ей в данном состоянии "кажется," то выходит, что половину времени мы считаем "существующим" одно, а половину — другое, с одинаковою каждый раз настойчивостью. '
— Это верно.
"А о болезнях вообще и психических в частности не придется ли повторить то же самое, за исключением разве того, что время тут уж не половинное."[1]
— Верно.
"Ну, а бо́лыпее или меньшее время разве имеет значение при различении истины от лжи?“
— Это было бы смешно.
"А кроме времени ты можешь указать на что-нибудь, в силу чего решения души в одном состоянии истинны, а в другом ложны?"
- ↑ т. е. не составляет вместе с здоровым состоянием такие две ночти равные половины, как время сна и бодрствования.
