— Эти.
"Да и въ царствѣ животныхъ не то.іи самое замѣчается?"
— Бакъ же.
"А затѣмъ, по вопросу о состояніи тѣла, — не гибельно ли для тѣла спокойствіе и бездѣйствіе, между тѣмъ какъ гимнастика и движеніе ‘развиваетъ его?и
— Конечно.
"И точно также относительно души, — не черезъ ученіе ли и упражненіе — а это тоже движеніе — душа усваиваетъ науки, дѣлаетъ успѣхи и, вообще, "сохраняется," между тѣмъ какъ при спокойствіи, т. е. отсутствіи упражненія и ученія, она не пріобрѣтаетъ ничего, а если и пріобрѣла что-нибудь, то опять забываетъ все скоро?"
— Непремѣнно.
"Такимъ образомъ, одно — благо для тѣла и души (именно движеніе), а другое — наоборотъ?"
— Естественно.
"Доказывать ли еще на отсутствіи движенія въ воздухѣ и водѣ, что спокойствіе производитъ гніеніе и дѣйствуетъ разрушительно? А вѣнецъ всему, — это золотой канатъ [1], при которомъ Омиръ имѣетъ въ виду ни больше, ни меньше, какъ солнце, желая сказать, что пока солнце со всѣми небесными тѣлами находится въ вращеніи, все — цѣло и у боговъ, и у людей; а если бы оно остановилось (было бы связано), то все разрушится и станетъ, что называется, вверхъ-дномъ."
— Да, Сократъ, мнѣ кажется, что все это такъ и есть, какъ ты говоришь.
"Теперь, любезнѣйшій, пойми дѣло вотъ съ какой стороны. Прежде всего на счетъ глазъ. То, что ты называешь
- ↑ Намекается на мѣсто Иліады УIII. 23 и слѣд., гдѣ Зевесъ, хвалясь своимъ превосходствомъ надъ остальными богами, говоритъ: Еелижъ я потяну за канатъ золотой, прицѣпивъ его къ небу, Вырву все и съ землею и съ небомъ', къ вершинамъ Олимпа Цѣпъ золотую затѣмъ привяжу, и вселенная рухнетъ.
— Эти.
"Да и в царстве животных не то.ии самое замечается?"
— Бак же.
"А затем, по вопросу о состоянии тела, — не гибельно ли для тела спокойствие и бездействие, между тем как гимнастика и движение ‘развивает его?и
— Конечно.
"И точно также относительно души, — не через учение ли и упражнение — а это тоже движение — душа усваивает науки, делает успехи и, вообще, "сохраняется," между тем как при спокойствии, т. е. отсутствии упражнения и учения, она не приобретает ничего, а если и приобрела что-нибудь, то опять забывает всё скоро?"
— Непременно.
"Таким образом, одно — благо для тела и души (именно движение), а другое — наоборот?"
— Естественно.
"Доказывать ли еще на отсутствии движения в воздухе и воде, что спокойствие производит гниение и действует разрушительно? А венец всему, — это золотой канат [1], при котором Омир имеет в виду ни больше, ни меньше, как солнце, желая сказать, что пока солнце со всеми небесными телами находится в вращении, всё — цело и у богов, и у людей; а если бы оно остановилось (было бы связано), то всё разрушится и станет, что называется, вверх-дном."
— Да, Сократ, мне кажется, что всё это так и есть, как ты говоришь.
"Теперь, любезнейший, пойми дело вот с какой стороны. Прежде всего на счет глаз. То, что ты называешь
- ↑ Намекается на место Илиады УIII. 23 и след., где Зевес, хвалясь своим превосходством над остальными богами, говорит: Еелиж я потяну за канат золотой, прицепив его к небу, Вырву всё и с землею и с небом', к вершинам Олимпа Цеп золотую затем привяжу, и вселенная рухнет.
