„Помилуй! сжалься надо мною! —
Башмакъ колодкѣ говорилъ. —
„Терпѣть недостаетъ мнѣ силъ,
Измученъ я тобою!“
— „Я радабъ дать тебѣ покой,
Колодка возразила:
Что дѣлать? надъ самой —
Чужая управляетъ сила.“
„Помилуй! Сжалься надо мною! —
Башмак колодке говорил. —
„Терпеть недостаёт мне сил,
Измучен я тобою!“
— „Я рада б дать тебе покой,
Колодка возразила:
Что делать? Над самой —
Чужая управляет сила.“
Котелъ съ горшкомъ стояли въ рядъ
На очагѣ дымясь съ водою.
„За чѣмъ не вымоютъ тебя любезный братъ?
Сказалъ котелъ, — мнѣ стыдъ стоять съ тобою.“
— Стыдися самаго себя!
Вѣдь ты меня чернѣй! — „кто? я? чернѣй тебя?
Заклокоталъ котелъ: о лжецъ примѣрный!…
Но что съ неряхой говорить?
Пусть люди будутъ насъ судить!
На то сказали имъ — что оба черны. —
Толкъ басенки моей:
Что такъ и люди поступаютъ
И чернотой другъ друга обвиняютъ,
Не видя черноты своей.
Котёл с горшком стояли в ряд
На очаге дымясь с водою.
„Зачем не вымоют тебя, любезный брат?
Сказал котёл, — мне стыд стоять с тобою.“
— Стыдися самого себя!
Ведь ты меня черней! — „Кто? Я? Черней тебя?
Заклокотал котёл: о лжец примерный!…
Но что с неряхой говорить?
Пусть люди будут нас судить!
На то сказали им — что оба чёрны. —
Толк басенки моей:
Что так и люди поступают
И чернотой друг друга обвиняют,
Не видя черноты своей.
