Другимъ печальный стихъ рождаетъ стихотворство,
Когда преходитъ мысль восторгнута въ претворство;
А я дѣйствительной терзаюся тоской;
Отъята отъ меня свобода и покой.
5 Въ сей злой, въ сей злѣйшій часъ любовь, мой духъ, тревожитъ,
И нѣкій лютый гнѣвъ сіе смятенье множитъ.
Лечу изъ мысли въ мысль, бѣгу изъ страсти въ страсть;
Природа надъ умомъ приемлетъ полну власть;
Но тщетенъ весь мой гнѣвъ: ее ли ненавижу!
10 Она не винна въ томъ, что я ее не вижу,
Сержуся что не зрю; но кто виновенъ тѣмъ!
Причина мнѣ случай въ нещастіи моемъ.
Напрасно на нее рождается досада;
Она бы всякой часъ со мной быть купно рада.
15 Я вѣренъ ей, но что имѣю изъ тово!
Я днесь отъ безпокойствъ, терпѣнья моево,
Лишенный всѣхъ забавъ ни чѣмъ не услаждаюсь,
Стараюсь воленъ быть, и больше побѣждаюсь,
Въ отчаяньи, въ тоскѣ, терпя мою бѣду
20 Съ утра до вѣчера покойной ночи жду.
Хожу таская грусть чрезъ горы, долы, рощи,
И съ нетерпѣніемъ желаю темной нощи:
Брожу по берегамъ и прехожу лѣса,
Нечувственна земля, не видны небеса;
25 Повсюду предо мной моей любезной очи;
Одна она въ умѣ: дождався тихой ночи,
Глаза хочу сомкнуть, во тихія часы,
Сомкну, забудуся; но ахъ! ея красы
И очи сомкнуты сквозь вѣки проницаютъ,
30 И съ нѣжностью мое тамъ имя восклицаютъ:
Другим печальный стих рождает стихотворство,
Когда преходит мысль восторгнута в претворство;
А я действительной терзаюся тоской;
Отъята от меня свобода и покой.
5 В сей злой, в сей злейший час любовь, мой дух, тревожит,
И некий лютый гнев сие смятенье множит.
Лечу из мысли в мысль, бегу из страсти в страсть;
Природа над умом приемлет полну власть;
Но тщетен весь мой гнев: ее ли ненавижу!
10 Она не винна в том, что я ее не вижу,
Сержуся что не зрю; но кто виновен тем!
Причина мне случай в нещастии моем.
Напрасно на нее рождается досада;
Она бы всякой час со мной быть купно рада.
15 Я верен ей, но что имею из тово!
Я днесь от беспокойств, терпенья моево,
Лишенный всех забав ничем не услаждаюсь,
Стараюсь волен быть, и больше побеждаюсь,
В отчаяньи, в тоске, терпя мою беду
20 С утра до вечера покойной ночи жду.
Хожу таская грусть чрез горы, долы, рощи,
И с нетерпением желаю темной нощи:
Брожу по берегам и прехожу леса,
Нечувственна земля, не видны небеса;
25 Повсюду предо мной моей любезной очи;
Одна она в уме: дождався тихой ночи,
Глаза хочу сомкнуть, во тихие часы,
Сомкну, забудуся; но ах! её красы
И очи сомкнуты сквозь веки проницают,
30 И с нежностью мое там имя восклицают:
