новыя процессуальныя или казуальныя подробности, почерпнутыя изъ этого втораго источника. Въ этомъ пересмотрѣ надъ вторымъ Судебникомъ повторялась работа, исполненная имъ самимъ надъ первымъ. Но въ этой работѣ новый кодификаторъ не ограничивался областью формальнаго права. Яркой особенностью проекта 1589 г. является сравнительное обиліе нормъ права матеріальнаго. Въ проектѣ встрѣчаемъ отдѣльныя статьи и цѣлыя группы статей такого характера: таковы статьи 137 („по холопѣ робы нѣтъ“), 108 о смертной казни вора-рецидивиста безъ собственнаго сознанія въ преступленіи, 163 о выкупѣ вотчинъ, 159—162 о поземельныхъ отношеніяхъ складниковъ, прежнихъ сябровъ-земцевъ, потомъ превратившихся въ черныхъ крестьянъ, сообща владѣвшихъ угодьями, иногда и пашнями, 169—171 объ огородахъ, 174—177 о порядкѣ пользованія угодьями, 191—193 о завѣщаніяхъ и наслѣдованіи и послѣднія 223-231 статьи о разныхъ предметахъ. Этотъ элементъ въ составѣ проекта заслуживаетъ особеннаго вниманія, и отъ изученія его можно ожидать немаловажныхъ выводовъ для исторіи русскаго права. Въ проектѣ 1589 г. видимъ первый шагъ московской кодификаціи на томъ пути, который привелъ ее къ Уложенію 1649 г. Значеніе памятника не ослабляется тѣмъ, что проектъ не былъ утвержденъ и даже не получилъ надлежащей кодификаціонной обработки. Напротивъ, можетъ быть, окажется, что именно эта черновая неопрятность проекта помогла ему въ большей чистотѣ сохранить нормы обычнаго права, которыя онъ воспроизводилъ. Это право, какъ его понимали и практиковали въ тогдашнихъ судахъ, несомнѣнно было основнымъ источникомъ, изъ котораго заимствовался юридическій матеріалъ и для перечисленныхъ новыхъ статей проекта. Указанъ и другой источникъ, законодательство, и даже отмѣчено, хотя недостаточно ясными чертами, его отношеніе къ первому. Перерабатывая это право, законодательство пыталось не всегда удачно внести въ него новые мотивы и тѣмъ производило колебанія въ судебной практикѣ. Эти колебанія, повидимому, доходившія до рѣзкихъ контрастовъ, отразились и въ памятникахъ кодификаціи. Статья 137 проекта упоминаетъ о „государевѣ указѣ“, пытавшемся внести важную,
новые процессуальные или казуальные подробности, почерпнутые из этого второго источника. В этом пересмотре над вторым Судебником повторялась работа, исполненная им самим над первым. Но в этой работе новый кодификатор не ограничивался областью формального права. Яркой особенностью проекта 1589 г. является сравнительное обилие норм права материального. В проекте встречаем отдельные статьи и целые группы статей такого характера: таковы статьи 137 («по холопе робы нет»), 108 о смертной казни вора-рецидивиста без собственного сознания в преступлении, 163 о выкупе вотчин, 159—162 о поземельных отношениях складников, прежних сябров-земцев, потом превратившихся в черных крестьян, сообща владевших угодьями, иногда и пашнями, 169—171 об огородах, 174—177 о порядке пользования угодьями, 191—193 о завещаниях и наследовании и последние 223-231 статьи о разных предметах. Этот элемент в составе проекта заслуживает особенного внимания, и от изучения его можно ожидать немаловажных выводов для истории русского права. В проекте 1589 г. видим первый шаг московской кодификации на том пути, который привел её к Уложению 1649 г. Значение памятника не ослабляется тем, что проект не был утвержден и даже не получил надлежащей кодификационной обработки. Напротив, может быть, окажется, что именно эта черновая неопрятность проекта помогла ему в большей чистоте сохранить нормы обычного права, которые он воспроизводил. Это право, как его понимали и практиковали в тогдашних судах, несомненно было основным источником, из которого заимствовался юридический материал и для перечисленных новых статей проекта. Указан и другой источник, законодательство, и даже отмечено, хотя недостаточно ясными чертами, его отношение к первому. Перерабатывая это право, законодательство пыталось не всегда удачно внести в него новые мотивы и тем производило колебания в судебной практике. Эти колебания, по-видимому, доходившие до резких контрастов, отразились и в памятниках кодификации. Статья 137 проекта упоминает о «государеве указе», пытавшемся внести важную,
