кормится отъ судныхъ дѣлъ, какъ волостель, но долженъ хранить судныя пошлины для отсылки государю (ст. 10); преступленіе, совершенное земскимъ судьею во время исполненія обязанностей, не погашается никакимъ срокомъ давности (ст. 38), тогда какъ для подачи жалобъ на волостелей опредѣлялся только годичный срокъ. Земскій судья не исправляетъ своей должности единолично, но на его судѣ сидятъ старосты, цѣловальники (дворскихъ нѣтъ); отношенія этихъ чиновъ относительно отвѣтственности другъ передъ другомъ выяснено въ статьѣ 135. У земскихъ судей, конечно, нѣтъ тіуновъ; имъ помогаютъ дьяки и сотники (ст. 135); послѣдніе держали преступниковъ въ заключеніи (ст. 106). Дѣятельность недѣльщика въ волости представлена не вполнѣ ясно; повидимому, во многихъ случаяхъ ихъ замѣняютъ представители выборнаго начала; въ статьѣ 105 имѣемъ противоположеніе: „кой недѣльщикъ, а въ волостяхъ кой человѣкъ“.
Всѣ судьи — и бояре, и намѣстники, и выборные земскіе — подчиняются двумъ правиламъ, введеннымъ Судебникомъ царя Ѳеодора Іоанновича. Во-первыхъ, при вступленіи въ должность они присягаютъ, что не будутъ брать посуловъ (ст. 1). Во-вторыхъ, судьи должны выслушивать всякаго жалобщика, хотя бы ему и не подвѣдомственнаго (ст. 7)[1]. Вмѣстѣ съ тѣмъ укажемъ и на статью 228, въ которой царь требуетъ, чтобы обиженный всегда и вездѣ находилъ себѣ управу, а также на статью 230, по которой всѣ подчиняются суду, „чей кто ни буди“.
Таковы черты, отличающія старый царскій и новый Судебники по вопросамъ, касающимся центральной и мѣстной администраціи. Относительно государственнаго хозяйства наша рукопись даетъ очень мало: ст. 231 указываетъ, что дань уплачивается тамъ, гдѣ кого застанетъ сборъ; въ ст. 196 царь отказывается отъ сбора пошлинъ, взимаемыхъ при продажѣ лошадей въ волости, оставляя по прежнему пошлины за продажу лошади
- ↑ Повидимому, въ этой статьѣ „приказъ" употребляется но въ смыолѣ позднѣйшемъ — правительственнаго московскаго учрежденія, а въ смыслѣ вообще порученія: у извѣстнаго лица, напр. волостеля, такая-то волость „въ приказѣ“.
кормится от судных дел, как волостель, но должен хранить судные пошлины для отсылки государю (ст. 10); преступление, совершенное земским судьею во время исполнения обязанностей, не погашается никаким сроком давности (ст. 38), тогда как для подачи жалоб на волостелей определялся только годичный срок. Земский судья не исправляет своей должности единолично, но на его суде сидят старосты, целовальники (дворских нет); отношения этих чинов относительно ответственности друг перед другом выяснено в статье 135. У земских судей, конечно, нет тиунов; им помогают дьяки и сотники (ст. 135); последние держали преступников в заключении (ст. 106). Деятельность недельщика в волости представлена не вполне ясно; по-видимому, во многих случаях их заменяют представители выборного начала; в статье 105 имеем противоположение: «кой недельщик, а в волостях кой человек».
Все судьи — и бояре, и наместники, и выборные земские — подчиняются двум правилам, введенным Судебником царя Феодора Иоанновича. Во-первых, при вступлении в должность они присягают, что не будут брать посулов (ст. 1). Во-вторых, судьи должны выслушивать всякого жалобщика, хотя бы ему и не подведомственного (ст. 7)[1]. Вместе с тем укажем и на статью 228, в которой царь требует, чтобы обиженный всегда и везде находил себе управу, а также на статью 230, по которой все подчиняются суду, «чей кто ни буди».
Таковы черты, отличающие старый царский и новый Судебники по вопросам, касающимся центральной и местной администрации. Относительно государственного хозяйства наша рукопись дает очень мало: ст. 231 указывает, что дань уплачивается там, где кого застанет сбор; в ст. 196 царь отказывается от сбора пошлин, взимаемых при продаже лошадей в волости, оставляя по-прежнему пошлины за продажу лошади
- ↑ По-видимому, в этой статье «приказ» употребляется не в смысле позднейшем — правительственного московского учреждения, а в смысле вообще поручения: у известного лица, напр. волостеля, такая-то волость «в приказе».
