способный малый нашъ пріятель Константинъ Дмитричъ. Я говорю про отсутствующихъ, потому что его ужъ нѣтъ. И науку любилъ тогда, по выходѣ изъ университета, интересы имѣлъ человѣческіе; теперь же одна половина его способностей направлена на то, чтобъ обманывать себя, и другая — чтобъ оправдывать этотъ обманъ.
— Болѣе рѣшительнаго врага женитьбы, какъ вы, я не видалъ, — сказалъ Сергѣй Ивановичъ.
— Нѣтъ, я не врагъ. Я другъ раздѣленія труда. Люди, которые дѣлать ничего не могутъ, должны дѣлать людей, а остальные — содѣйствовать ихъ просвѣщенію и счастію. Вотъ какъ я понимаю. Мѣшать два эти ремесла есть тьма охотниковъ, я не изъ ихъ числа.
— Какъ я буду счастливъ, когда узнаю, что вы влюбитесь! — сказалъ Левинъ. — Пожалуйста, позовите меня на свадьбу.
— Я влюбленъ уже.
— Да, въ каракатицу. Ты знаешь, — обратился Левинъ къ брату, — Михаилъ Семенычъ пишетъ сочиненіе о питаніи и......
— Ну, ужъ не путайте! Это все равно, о чемъ. Дѣло въ томъ, что я точно люблю каракатицу.
— Но она не помѣшаетъ вамъ любить жену.
— Она-то не помѣшаетъ, да жена помѣшаетъ.
— Отчего же?
— А вотъ увидите. Вы вотъ хозяйство любите, охоту, — ну, посмотрите!
— А нынче Архипъ былъ, говорилъ, что лосей пропасть въ Прудномъ, и два медвѣдя, — сказалъ Чириковъ.
— Ну, ужъ вы ихъ безъ меня возьмете.
— Вотъ и правда, — сказалъ Сергѣй Ивановичъ. — Да и впередъ простись съ медвѣжьею охотой, — жена не пуститъ!
