го-то, если его нѣтъ, оно инымъ не будетъ[1]. — Конечно, не будетъ. — Стало быть, подъ условіемъ взаимнаго отношенія вещей; ибо это только остается еще иному, — или ужъ быть инымъ въ отношеніи къ ничему. — Правильно. — Взятыя, стало быть, во множествѣ вещи суть «иное», — каждая въ отношеніи къ другой[2]; ибо въ единствѣ, какъ скоро одного нѣтъ, это D. для нихъ невозможно: за то по множеству, каждая масса ихъ, какъ видно, безпредѣльна[3], хотя бы кто взялъ, по видимому, самое малое. Такъ во снѣ вдругъ вмѣсто кажущагося одного представляется многое, и вмѣсто самомалѣйшаго — чрезвычайно большое, по сравненію съ тѣмъ, что изъ него выдѣляется. — Весьма справедливо. — Такъ иное будетъ иное во взаимномъ отношеніи такихъ-то массъ, — если есть иное при несуществованіи одного. — Совершенно такъ. — Но когда много массъ, не явится ли каждая одною, — хотя въ дѣйствительности E. и не будетъ[4], если нѣтъ одного? — Такъ. — И покажется, что онѣ имѣютъ число, — если ихъ много, и каждая составляетъ одно? — Конечно. — И однѣ изъ нихъ явятся
- ↑ Между той общей природой сущности, не отмѣченной никакими положительными признаками, и матеріей тѣлъ, хотя бы за ней признавалось бытіе, нельзя проводить различіе; такъ какъ отъ не имѣющаго никакихъ признаковъ сущности отличать что либо иное не мыслимо. Идея, ограниченная отрицательными признаками, не смотря на то, что ей приписывается бытіе, не имѣетъ въ себѣ никакого содержанія, есть ничто. Поэтому формы и образы чувственности не могутъ быть мыслимы какъ нѣчто имѣющее къ ней отношенія, какъ отличное: ея бытію недостаетъ именно опредѣленныхъ признаковъ, тогда какъ чувственная матерія, по коренному ея свойству, является множествомъ. И такъ, остается только одно: чтобы эти множества и массы тѣлесной матеріи, пріобщаясь лишь общаго бытія, лишеннаго всѣхъ опредѣленныхъ признаковъ, сравнивались исключительно сами съ собою и различались сами отъ себя.
- ↑ Ибо тѣлесной матеріи, по ея природѣ, свойственно именно то, что она не имѣетъ единства и какъ бы раздѣлена на безконечныя массы. — Какъ скоро одно не существуетъ, — то есть, поколику одному недостаетъ положительныхъ признаковъ, которыми достигается то, что матерію тѣлъ мы вносимъ въ опредѣленныя нѣкоторыя представленія и чрезъ то получаемъ понятіе о вещахъ.
- ↑ Такъ какъ τὸ εἶναι, присущее вещамъ, не имѣетъ въ настоящемъ случаѣ тѣхъ опредѣленныхъ формъ понятія, посредствомъ которыхъ отдѣльности какъ бы сводятся въ одно, то виды тѣлъ первобытной своей безконечности не теряютъ.
- ↑ Такъ какъ, то есть, не схвачена никакою опредѣленною идеею.
го-то, если его нет, оно иным не будет[1]. — Конечно, не будет. — Стало быть, под условием взаимного отношения вещей; ибо это только остается еще иному, — или уж быть иным в отношении к ничему. — Правильно. — Взятые, стало быть, во множестве вещи суть «иное», — каждая в отношении к другой[2]; ибо в единстве, как скоро одного нет, это D. для них невозможно: за то по множеству, каждая масса их, как видно, беспредельна[3], хотя бы кто взял, по-видимому, самое малое. Так во сне вдруг вместо кажущегося одного представляется многое, и вместо самомалейшего — чрезвычайно большое, по сравнению с тем, что из него выделяется. — Весьма справедливо. — Так иное будет иное во взаимном отношении таких-то масс, — если есть иное при несуществовании одного. — Совершенно так. — Но когда много масс, не явится ли каждая одною, — хотя в действительности E. и не будет[4], если нет одного? — Так. — И покажется, что они имеют число, — если их много, и каждая составляет одно? — Конечно. — И одни из них явятся
——————
- ↑ Между той общей природой сущности, не отмеченной никакими положительными признаками, и материей тел, хотя бы за ней признавалось бытие, нельзя проводить различие; так как от не имеющего никаких признаков сущности отличать что-либо иное не мыслимо. Идея, ограниченная отрицательными признаками, не смотря на то, что ей приписывается бытие, не имеет в себе никакого содержания, есть ничто. Поэтому формы и образы чувственности не могут быть мыслимы как нечто имеющее к ней отношения, как отличное: её бытию недостает именно определенных признаков, тогда как чувственная материя, по коренному её свойству, является множеством. Итак, остается только одно: чтобы эти множества и массы телесной материи, приобщаясь лишь общего бытия, лишенного всех определенных признаков, сравнивались исключительно сами с собою и различались сами от себя.
- ↑ Ибо телесной материи, по её природе, свойственно именно то, что она не имеет единства и как бы разделена на бесконечные массы. — Как скоро одно не существует, — то есть, поколику одному недостает положительных признаков, которыми достигается то, что материю тел мы вносим в определенные некоторые представления и чрез то получаем понятие о вещах.
- ↑ Так как τὸ εἶναι, присущее вещам, не имеет в настоящем случае тех определенных форм понятия, посредством которых отдельности как бы сводятся в одно, то виды тел первобытной своей бесконечности не теряют.
- ↑ Так как, то есть, не схвачена никакою определенною идеею.
