| «Прочее», или иное, отрицательно конечное или ограниченное. | Если бытіе τὸ ἓν отрицается относительно, и потому полагаются идеи отрицающія, — прочее все по видимому существуетъ; стало быть, относительно его умѣстно всякое мнѣніе (p. 164 C — 165 D). | |
| «Прочее» — безконечное, чрезъ отрицаніе одного. | Если бытіе τὸ ἔν отрицается просто и совершенно, — не могутъ существовать и быть конечными и τὰ ἄλλα, такъ что никакимъ образомъ не могутъ подлежать познанію или мнѣнію (p. 165 D — 166 C). |
Если теперь какъ бы однимъ взглядомъ обнимемъ мы все содержаніе и весь строй Платонова Парменида, то можемъ вѣрно опредѣлить намѣреніе и цѣль, съ которыми онъ написанъ. Содержаніе его легко передать немногими словами. Не только вещамъ чувствопостигаемымъ приличны различные предикаты, — что̀ безразсудно отвергаютъ мегарскіе эристики, не видящіе связи вещей съ идеями, — но и идеямъ, безъ которыхъ невозможно никакое познаніе и нельзя приписать какого либо значенія словамъ даже самыхъ этихъ мыслителей. Понявъ это, нужно уже будетъ допустить, что, какъ въ нихъ только заключается всякая сущность, то ими условливается и вся познавательность человѣческаго ума, даже ощущеніе того, что усматривается очами, и всякое мнѣніе; ибо всѣ явленія вытекаютъ единственно изъ идей, — все, что только имѣетъ опредѣленное бытіе и какой нибудь обликъ. И вотъ какъ это объясняется. Идеи предполагаютъ, въ смыслѣ субстрата, безконечную сущность, которая есть какъ бы какое-то абсолютное положеніе, превышающее силу и разумѣніе человѣческаго ума. Эта сущность, пока сохраняетъ первоначальныя свойство и природу, не будучи сама ограниченною, не имѣетъ силы ограничивать и другое, отъ нея отдѣльное и отличное, и сообщать чему либо такія качества, по которымъ это что либо могло бы быть отличено, ощущено и понято. Такой безконечной
| «Прочее», или иное, отрицательно конечное или ограниченное. | Если бытие τὸ ἓν отрицается относительно, и потому полагаются идеи отрицающие, — прочее всё по-видимому существует; стало быть, относительно его уместно всякое мнение (p. 164 C — 165 D). | |
| «Прочее» — бесконечное, чрез отрицание одного. | Если бытие τὸ ἔν отрицается просто и совершенно, — не могут существовать и быть конечными и τὰ ἄλλα, так что никаким образом не могут подлежать познанию или мнению (p. 165 D — 166 C). |
Если теперь, как бы одним взглядом, обнимем мы всё содержание и весь строй Платонова Парменида, то можем верно определить намерение и цель, с которыми он написан. Содержание его легко передать немногими словами. Не только вещам чувствопостигаемым приличны различные предикаты, — что̀ безрассудно отвергают мегарские эристики, не видящие связи вещей с идеями, — но и идеям, без которых невозможно никакое познание и нельзя приписать какого-либо значения словам даже самых этих мыслителей. Поняв это, нужно уже будет допустить, что, как в них только заключается всякая сущность, то ими условливается и вся познавательность человеческого ума, даже ощущение того, что усматривается очами, и всякое мнение; ибо все явления вытекают единственно из идей, — всё, что только имеет определенное бытие и какой-нибудь облик. И вот как это объясняется. Идеи предполагают, в смысле субстрата, бесконечную сущность, которая есть как бы какое-то абсолютное положение, превышающее силу и разумение человеческого ума. Эта сущность, пока сохраняет первоначальные свойство и природу, не будучи сама ограниченною, не имеет силы ограничивать и другое, от неё отдельное и отличное, и сообщать чему-либо такие качества, по которым это что-либо могло бы быть отличено, ощущено и понято. Такой бесконечной
