Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 6, 1879.pdf/195

Эта страница была вычитана
190
ПАРМЕНИДЪ.

что онъ прояснилъ абсолютную причину истинной сущности; только надобно помнить, что эта причина представляется у него не какъ отвлеченный выводъ одного ума, но имѣетъ и внѣшнюю истинность; потому что идеи, будучи формами и видами истинной сущности, необходимо должны имѣть высочайшій источникъ, изъ котораго произошли, слѣдовательно понимаются, такъ сказать, объективно. Платонъ охотно соглашался съ элейцами въ томъ, что Высочайшее Существо слѣдуетъ мыслить какъ одно, чуждое всякаго различія формъ и отношеній, и потому ввелъ Парменида въ свой діалогъ въ качествѣ мыслителя, раскрывающаго эту истину, — ввелъ предпочтительно его, такъ какъ другіе элейцы примѣшали къ этому ученію иныя понятія, несогласныя съ воззрѣніемъ Платона. Но, соглашаясь съ Парменидомъ въ общемъ взглядѣ на одно, онъ отступалъ отъ его мнѣній касательно нѣкоторыхъ частностей, и либо поправлялъ ихъ и доводилъ до бо̀льшаго правдоподобія, либо благоразумно принаровлялъ къ собственнымъ своимъ основаніямъ. Такъ, напримѣръ, Парменидъ училъ: τὸ ὂν πάντοθεν εὐκύκλου σφαίρης ἐναλίγκιον ὄγκῳ, μεσσόθεν ἰσοπαλὲς πάντῃ; а Платонъ въ своемъ діалогѣ заставляетъ его вывесть отсюда заключеніе, что если сущему принадлежитъ круговое движеніе, то оно должно имѣть средину и оконечности, слѣдовательно части. Равнымъ образомъ Парменидъ училъ: τὸ ὂν οὐδέ ποτ᾽ ἦν οὐδ᾽ ἔσται, ἐπεὶ νῦν ἐστὶν ὁμοῦ πᾶν, ἕν συνεχές· τίνα γὰρ γέννην διζήσεαι αὐτοῦ; а Платонъ, замѣтивъ, что онъ освободилъ свое сущее отъ необходимости раждаться и погибать, и однакожъ вмѣстѣ съ тѣмъ оставилъ при немъ время, нашелъ это несообразнымъ и заставилъ его отвергнуть самое νῦν, чтобы сущее не имѣло никакихъ временныхъ отношеній. Парменидъ, по видимому, полагалъ, что одно, для своего совершенства, должно быть вмѣстѣ конечнымъ и безконечнымъ; а Платонъ отвергъ это и пошелъ инымъ путемъ, стараясь положенія, элейцевъ соединить съ пиѳагорейскими. Пиѳагорейцы производили все изъ конечнаго и безконечнаго; и

Тот же текст в современной орфографии

что он прояснил абсолютную причину истинной сущности; только надобно помнить, что эта причина представляется у него не как отвлеченный вывод одного ума, но имеет и внешнюю истинность; потому что идеи, будучи формами и видами истинной сущности, необходимо должны иметь высочайший источник, из которого произошли, следовательно понимаются, так сказать, объективно. Платон охотно соглашался с элейцами в том, что Высочайшее Существо следует мыслить как одно, чуждое всякого различия форм и отношений, и потому ввел Парменида в свой диалог в качестве мыслителя, раскрывающего эту истину, — ввел предпочтительно его, так как другие элейцы примешали к этому учению иные понятия, несогласные с воззрением Платона. Но, соглашаясь с Парменидом в общем взгляде на одно, он отступал от его мнений касательно некоторых частностей, и либо поправлял их и доводил до бо̀льшего правдоподобия, либо благоразумно принаровлял к собственным своим основаниям. Так, например, Парменид учил: τὸ ὂν πάντοθεν εὐκύκλου σφαίρης ἐναλίγκιον ὄγκῳ, μεσσόθεν ἰσοπαλὲς πάντῃ; а Платон в своем диалоге заставляет его вывесть отсюда заключение, что если сущему принадлежит круговое движение, то оно должно иметь средину и оконечности, следовательно части. Равным образом Парменид учил: τὸ ὂν οὐδέ ποτ᾽ ἦν οὐδ᾽ ἔσται, ἐπεὶ νῦν ἐστὶν ὁμοῦ πᾶν, ἕν συνεχές· τίνα γὰρ γέννην διζήσεαι αὐτοῦ; а Платон, заметив, что он освободил свое сущее от необходимости рождаться и погибать, и однакож вместе с тем оставил при нём время, нашел это несообразным и заставил его отвергнуть самое νῦν, чтобы сущее не имело никаких временных отношений. Парменид, по-видимому, полагал, что одно, для своего совершенства, должно быть вместе конечным и бесконечным; а Платон отверг это и пошел иным путем, стараясь положения, элейцев соединить с пифагорейскими. Пифагорейцы производили всё из конечного и бесконечного; и