Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 5, 1879.pdf/581

Эта страница была вычитана
574
СОФИСТЪ.


Ин. Поэтому не положить ли, что одинъ изъ нихъ — простой какой-то подражатель, а другой — подражатель притворный?

Теэт. Въ самомъ дѣлѣ, походитъ.

Ин. А притворнаго, опять, одинъ ли назовемъ родъ, или два?

Теэт. Смотри самъ.

B.Ин. Смотрю, и мнѣ представляются какіе-то два притворщика: одного замѣчаю въ томъ, кто имѣетъ способность притворствовать публично, въ длинныхъ рѣчахъ, предъ народнымъ собраніемъ; а другаго — въ томъ, кто частно и въ короткихъ словахъ заставляетъ собесѣдника противорѣчить самому себѣ.

Теэт. Ты говоришь весьма правильно.

Ин. Кого же мы признаемъ въ болѣе длиннословномъ: политика ли, или народнаго оратора?

Теэт. Народнаго оратора.

Ин. А какъ назовемъ другаго? мудрецомъ, или софистомъ?

Теэт. Мудрецомъ невозможно, такъ какъ мы сочли его C. не знающимъ; а если онъ подражатель мудреца, то явно, что отъ него долженъ заимствовать какое нибудь имя, и я почти уже понялъ, что этого-то надобно называть по истинѣ тѣмъ истымъ софистомъ.

Ин. Что же? не связать ли софиста, какъ прежде, сплетши его имя отъ конца къ началу?

Теэт. Конечно.

Ин. Такъ этимъ именемъ означается подражаніе искусству, заставляющему другаго противорѣчить самому себѣ, содержимому въ притворствующей части искусства мнительнаго, а чрезъ это — въ родѣ фантастическомъ, происходящемъ отъ D. образотворенія, которое есть чудодѣйственная часть, отдѣляющая въ словахъ творчество не божественное, а человѣческое. Кто полагалъ бы, что софистъ дѣйствительно этого рода и крови, тотъ говорилъ бы, какъ видно, сущую правду.

Теэт. Безъ сомнѣнія.



Тот же текст в современной орфографии


Ин. Поэтому не положить ли, что один из них — простой какой-то подражатель, а другой — подражатель притворный?

Теэт. В самом деле, походит.

Ин. А притворного, опять, один ли назовем род, или два?

Теэт. Смотри сам.

B.Ин. Смотрю, и мне представляются какие-то два притворщика: одного замечаю в том, кто имеет способность притворствовать публично, в длинных речах, пред народным собранием; а другого — в том, кто частно и в коротких словах заставляет собеседника противоречить самому себе.

Теэт. Ты говоришь весьма правильно.

Ин. Кого же мы признаем в более длиннословном: политика ли, или народного оратора?

Теэт. Народного оратора.

Ин. А как назовем другого? мудрецом, или софистом?

Теэт. Мудрецом невозможно, так как мы сочли его C. не знающим; а если он подражатель мудреца, то явно, что от него должен заимствовать какое-нибудь имя, и я почти уже понял, что этого-то надобно называть поистине тем истым софистом.

Ин. Что же? не связать ли софиста, как прежде, сплетши его имя от конца к началу?

Теэт. Конечно.

Ин. Так этим именем означается подражание искусству, заставляющему другого противоречить самому себе, содержимому в притворствующей части искусства мнительного, а чрез это — в роде фантастическом, происходящем от D. образотворения, которое есть чудодейственная часть, отделяющая в словах творчество не божественное, а человеческое. Кто полагал бы, что софист действительно этого рода и крови, тот говорил бы, как видно, сущую правду.

Теэт. Без сомнения.