B.Ин. Даже и тѣ, которые все либо слагаютъ, либо раздѣляютъ, то приводя въ одно, и изъ одного выводя стихіи безпредѣльныя, то въ стихіяхъ различая предѣлъ, и изъ нихъ производя сложное, — все равно, преемственно ли это бываетъ, по ихъ мнѣнію, или совершается всегда, — во всѣхъ этихъ случаяхъ они не говорили бы ничего, если нѣтъ никакого смѣшенія.
Теэт. Правильно.
Ин. Да и тѣ смѣшнѣе всего относились бы къ дѣлу, которые никакъ не хотятъ допустить, что одно получаетъ названіе отъ пріобщившагося ему своимъ свойствомъ другаго.
C.Теэт. Какъ?
Ин. Такъ, что въ отношеніи ко всему они принуждены употреблять слова: быть, особо, иные, и множество другихъ, отъ которыхъ не имѣя силъ отдѣлаться и не вносить ихъ въ свою рѣчь, не нуждаются въ иныхъ обличителяхъ, но, по пословицѣ[1], врага и противника встрѣчаютъ дома, и ходятъ, какъ бы всегда нося въ себѣ страннаго провѣщателя Эврикла.
D.Теэт. То, что говоришь, очень правдоподобно и истинно.
Ин. Что же? допустимъ ли, что все имѣетъ способность находиться во взаимномъ общеніи?
Теэт. Это-то положеніе могъ бы опровергнуть и я.
- ↑ Выраженіе «домашній врагъ» имѣло у грековъ значеніе провербіальное и употреблялось тогда, когда кто самъ былъ причиною постигшаго его зла. Здѣсь пословица эта примѣняется къ философамъ, которые въ своихъ умствованіяхъ спутываются собственными своими основоположеніями. Эвриклъ, по Схоліасту (Ad h. l.), былъ древній чревовѣщатель и представляетъ тѣхъ, которые сами себѣ предсказываютъ зло. Чревовѣщателемъ называется человѣкъ, предсказывающій чревомъ: такимъ, говоритъ Схоліастъ, нѣкоторые почитаютъ нынѣ Пиѳона, а по Софоклу, Пиѳонъ есть грудовѣщатель (στερνόμαντις). По другому объясненію, Эвриклъ носилъ въ своемъ чревѣ какого-то демона, который заставлялъ его предсказывать будущее. Поэтому и назывался онъ ἐγγαστρίμυθος. Предсказавъ однажды кому-то нѣчто непріятное, онъ погибъ бѣдственною смертію (Svidas, in v. Ἐγγαστρίμυθος et in v. Ἐυρικλῆς. Pollux, On. VII, 162. Plutarch. De defectu oracul. p. 313, ed. Hutten).
B.Ин. Даже и те, которые всё либо слагают, либо разделяют, то приводя в одно, и из одного выводя стихии беспредельные, то в стихиях различая предел, и из них производя сложное, — всё равно, преемственно ли это бывает, по их мнению, или совершается всегда, — во всех этих случаях они не говорили бы ничего, если нет никакого смешения.
Теэт. Правильно.
Ин. Да и те смешнее всего относились бы к делу, которые никак не хотят допустить, что одно получает название от приобщившегося ему своим свойством другого.
C.Теэт. Как?
Ин. Так, что в отношении ко всему они принуждены употреблять слова: быть, особо, иные, и множество других, от которых не имея сил отделаться и не вносить их в свою речь, не нуждаются в иных обличителях, но, по пословице[1], врага и противника встречают дома, и ходят, как бы всегда нося в себе странного провещателя Эврикла.
D.Теэт. То, что говоришь, очень правдоподобно и истинно.
Ин. Что же? допустим ли, что всё имеет способность находиться во взаимном общении?
Теэт. Это-то положение мог бы опровергнуть и я.
——————
- ↑ Выражение «домашний враг» имело у греков значение провербиальное и употреблялось тогда, когда кто сам был причиною постигшего его зла. Здесь пословица эта применяется к философам, которые в своих умствованиях спутываются собственными своими основоположениями. Эврикл, по Схолиасту (Ad h. l.), был древний чревовещатель и представляет тех, которые сами себе предсказывают зло. Чревовещателем называется человек, предсказывающий чревом: таким, говорит Схолиаст, некоторые почитают ныне Пифона, а по Софоклу, Пифон есть грудовещатель (στερνόμαντις). По другому объяснению, Эврикл носил в своем чреве какого-то демона, который заставлял его предсказывать будущее. Поэтому и назывался он ἐγγαστρίμυθος. Предсказав однажды кому-то нечто неприятное, он погиб бедственною смертию (Svidas, in v. Ἐγγαστρίμυθος et in v. Ἐυρικλῆς. Pollux, On. VII, 162. Plutarch. De defectu oracul. p. 313, ed. Hutten).
